ные, и большое число чиновниковъ должны были ожидать неизбѣжной смерти. Ежеминутное зрѣлище страждущаго человѣчества истощало состраданіе и самое чувство сожалѣнія притупѣло: каждый изъ сихъ несчастныхъ въ глазахъ подобныхъ ему, казалось, переставалъ быть человѣкомъ. Мщеніе не могло быть причиною сего равнодушія, ибо чрезмѣрно велики были претерпѣваемыя бѣдствія; равнодушіе было отъ того, что самое зрѣлище бѣдствій было слишкомъ обыкновенно.
Между тѣмъ отрядъ генералъ-адъютанта графа Ожаровскаго занялъ Могилевъ и взялъ тамъ плѣнныхъ и госпитали. Партизанъ полковникъ Давыдовъ, переправясь вплавь черезъ Днѣпръ, схватилъ кирасирское депо, приготовлявшееся для гвардіи. Капитанъ Сеславинъ шелъ по правую сторону атамана Платова, иногда, по обстоятельствамъ, переходя на другую сторону. Генералъ-маіоръ Бороздинъ съ отрядомъ наблюдалъ дороги изъ Могилева, но столь осторожно выдавался впередъ, столь мало развѣдывалъ о непріятелѣ, что около мѣстечка Бобръ я едва не былъ атакованъ въ тылъ 4 тысячами свѣжихъ польскихъ войскъ, проходившихъ изъ Могилева, что̀ въ тогдашнемъ положеніи войскъ моихъ не могло быть выгоднымъ; и сіе по-
