Филиппу, прекратились дипломатическія сношенія между Россіею и Франціею и нашъ посолъ при французскомъ дворѣ гр. П. П. Паленъ жилъ въ Петербургѣ: онъ оставался посломъ и потому продолжалъ получать содержаніе посла. Не смотря на свою скупость, онъ настаивалъ и, наконецъ, настоялъ на томъ, чтобы ему прекратили производство содержанія, которое онъ получалъ въ Парижѣ.
Въ Митавѣ, я хорошо помню, произвело на меня сильное и грустное впечатлѣніе выступленіе полковъ 1-го корпуса въ Польшу послѣ варшавскихъ событій 19-го ноября 1830 года.
Весь 1831 годъ до декабря матушка съ четырьмя дѣтьми провела въ Ригѣ, а нѣсколько недѣль для морскихъ купаній въ Сумесѣ, имѣніи семейства Медемъ. Дочь этой баронессы Медемъ, замужемъ за Іосифомъ Александровичемъ Гурко, была очень дружна съ матушкой и предложила ей провести нѣсколько времени въ ихъ имѣніи.
Въ августѣ мы переѣхали въ Ригу и застали тамъ развивающуюся холеру, — холеру 1831 года, т. е. бѣдствіе, о которомъ холера послѣднихъ годовъ не можетъ дать никакого понятія. Я помню ужасъ и уныніе, которые распространились повсюду, ужасные толки и разсказы, нелѣпость которыхъ я оцѣнить не могъ, но къ которымъ прислушивался съ жадностью, любопытствомъ и страхомъ. Наконецъ, получили извѣстіе о взятіи Варшавы, и вскорѣ затѣмъ мы съ матушкой отправились къ отцу въ Варшаву.
Здѣсь отцу моему предстояло поприще новое и неожиданное, а именно строителя крѣпостей. Государь требовалъ необыкновенно скорыхъ сооруженій; сначала было предположено срыть старинный королевскій замокъ и на его мѣстѣ воздвигнуть цитадель, потомъ думали поставить цитадель еще центральнѣе, а именно на мѣстѣ Саксонской площади и сада.
Наконецъ, когда было рѣшено принять за центръ цитадели Александровскія казармы, отецъ переѣхалъ съ Новаго свѣта въ уединенный домъ среди сада, принадлежавшаго г-жѣ Суминской, вдовѣ воеводы, титуловавшей себя всегда пани воеводзиня. Ея домъ находился близь вновь строящейся цитадели. Въ настоящее время домъ этотъ уже давно не существуетъ, сада этого также и слѣдовъ не осталось — одна пространна
