Вся дивизія, если не видѣла, то знала объ этомъ—это, къ несчастію, не послужило Ушакову препятствіемъ къ дальнѣйшему командованію 7-ю дивизіею, а впослѣдствіи, во время польскаго возстанія 1863 и 1864 гг., завѣдыванію военнымъ отдѣломъ въ городѣ Радомѣ, гдѣ его распоряженія и дѣятельность были настолько неудовлетворительны, что поспѣшили произвести его въ генералы отъ инфантеріи и дать его дивизію генералу Бельгарду. Къ сожалѣнію, я еще не могу сказать теперь: довольно о генералѣ Ушаковѣ, миръ праху его....
Однако, я далеко забѣжалъ впередъ, надо возвратиться къ незавидной эпохѣ зимы 1855 и 1856 годовъ.
Генералъ Затлеръ пользовался въ то время (1856 г.) репутаціею отличнаго генералъ-интенданта, а впослѣдствіи, когда открылись злоупотребленія въ громадныхъ, ужасающихъ размѣрахъ, совершавшихся и уже давно совершившихся въ его управленіе, я слышалъ многихъ его сторонниковъ, говорившихъ:
— „Нельзя гоняться за строгою экономіею, когда дѣло идетъ о томъ, чтобы войска были сыты; а съ тѣхъ поръ, что русскія арміи существуютъ, при Затлерѣ впервые войска не голодали“…
Будучи въ Крыму, не вдаваясь ни въ какія штабныя сплетни, я скажу только то, за что могу поручиться, и опишу то, что самъ испыталъ, въ качествѣ полковаго командира.
Въ началѣ 1856 г., въ теченіи трехъ недѣль, у насъ не было хлѣба, но зато была увеличена дача крупы. Мясная порція отпускалась постоянно, но я сомнѣваюсь, чтобы она приносила ту пользу, которой отъ нея ожидали для силъ и здоровья солдата, и вотъ по какой причинѣ: подрядчики, взявшіеся поставлять мясо вой-
