отправился въ главную квартиру кн. Меншикова на Бельбекъ, близь станціи Дувалкой.
Кн. Меншиковъ давно былъ въ хорошихъ отношеніяхъ съ моимъ отцомъ, хорошо зналъ въ молодости своей моихъ дядей Ѳедора и Николая, и въ Петербургѣ оказывалъ мнѣ всегда особое вниманіе, такъ что бывало въ Петергофѣ покойный Хомутовъ, мой бывшій добрый командиръ, посылалъ меня къ кн. Александру Сергѣевичу, говоря: „вы съ нимъ хороши — выпросите у него пароходъ для отправленія такой-то команды“......... я все это привожу здѣсь, чтобы объяснить на чемъ была основана моя увѣренность въ хорошемъ пріемѣ главнокомандующаго, которому мнѣ предстояло явиться въ видѣ туриста.
Въ Бахчисараѣ я засталъ на станціи нѣсколько офицеровъ, изъ разговора которыхъ я долженъ былъ заключить, что общественное мнѣніе въ нашей арміи приписывало испытанную неудачу подъ Альмой съ одной стороны превосходству непріятельскаго вооруженія, съ другой—совершенному отсутствію единства распоряженій во время боя. Въѣхавши въ долину Бельбека, я очутился среди оживленія бивуачной жизни, но это оживленіе не представляло ничего веселаго. Мнѣ показалось, что войска упали духомъ; вскорѣ я убѣдился, что первое впечатлѣніе, производимое на меня видомъ солдатъ, было совершенно вѣрно.
23-го сентября 1854 г., подъѣзжая къ бивуачному расположенію главной квартиры, ямщикъ мой остановился, на вопросъ же мой—почему, отвѣчалъ мнѣ: „да вотъ надо подвязать колоколецъ—кн. Меншикъ не любитъ“.
Затѣмъ переѣхавъ Бельбекъ и поднявшись на гору, мы свернули направо и я очутился между палатками, въ которыхъ помѣщалась главная квартира. Тутъ совсѣмъ неожиданно для меня встрѣтилъ меня Левашовъ[1]. Я говорю неожиданно, потому что я его оставилъ въ Гатчинѣ; оказалось-же, что онъ былъ отправленъ двумя днями позже меня, но прибылъ ранѣе, потому что я заѣзжалъ въ Николаевъ и Херсонъ[2] и пробылъ
