вивъ послѣ себя какую-то неустойчивость мыслей, которыя, хотя и противорѣча одна другой, существуютъ и понынѣ.
Когда весной мы собрались ѣхать въ Швейцарію, мы не могли достать нужнаго намъ количества лошадей, а почтмейстеръ позволялъ намъ нанять ихъ или выписать только подъ условіемъ, что мы заплатимъ ему за все количество лошадей, обозначенное въ подорожной, хотя онъ и не поставитъ ихъ намъ полностью. Онъ оправдывался тѣмъ, что долженъ былъ отдать лошадей для проѣзда принцессы Пьемонтской, невѣсты графа д'Артуа. Ему это было приказано и, платя много денегъ королю за свое мѣсто, онъ не считалъ себя обязаннымъ терять доходы, приносимые ему путешественниками. Мнѣ приходилось согласно подорожной платить за 16 лошадей. Кромѣ того въ Эксѣ была королевская почта, вслѣдствіе чего мили считались вдвойнѣ. Мнѣ пришлось бы еще заплатить за дѣйствительный наемъ лошадей, что въ общемъ составляло большую сумму и требовало размышленій, тѣмъ болѣе, что это было распоряженіе самовольное и падало на насъ точно на французскихъ подданныхъ. Госпожа Гамильтонъ и лэди Райдеръ должны были ѣхать вмѣстѣ со мной, но согласились отсрочить свой отъѣздъ на нѣсколько дней, въ теченіе которыхъ намъ удалось уговорить почтмейстера дать мнѣ 5 лошадей и 4 вола, за что я обѣщала ему заплатить, какъ за 16 лошадей. Отецъ и тетка моей подруги также поѣхали на тѣхъ же условіяхъ на волахъ. Лэди Райдеръ спѣшила въ Ліонъ на праздники, которые давались тамъ въ честь принцессы при ея проѣздѣ; меня они не особенно прельщали, но я не хотѣла отказать себѣ въ удовольствіи путешествовать по Швейцаріи съ моей подругой и поэтому склонилась на просьбу ея тетки, которая, несмотря на свои почти 70 лѣтъ, все хотѣла видѣть, всѣмъ интересовалась, была очень умна, удивительно весела и обладала всѣми качествами, достойными уваженія.
Не будемъ говорить о переѣздѣ въ Ліонъ, на которомъ не стоитъ останавливаться. Въ Ліонѣ же мы видѣли
