бротой, которыхъ я была лишена одно время, благодаря сплетнямъ и пересудамъ. Я уже упоминала въ этихъ запискахъ о госпожѣ К., вернувшейся изъ ссылки и можетъ быть невольно повліявшей на мою жизнь. Она разсказывала, что графъ Панинъ, до своего отъѣзда за-границу по случаю его назначенія посланникомъ, состоялъ въ связи съ моей матерью и что я была его дочерью; хочу вѣрить, что это неправда, такъ какъ глубоко уважаю память моей матери, хотя и не имѣла счастья ее знать (мнѣ было всего два года, когда она умерла). Орловы внушили моему отцу, черезъ приспѣшниковъ, что я этимъ горжусь, хотя съ другой стороны они распространяли слухъ, что между мной и графомъ Панинымъ существуетъ любовная интрига, несмотря на то, что онъ по возрасту могъ быть не только моимъ отцомъ, но и отцомъ моихъ старшихъ сестеръ, такъ какъ былъ на нѣсколько лѣтъ старше моего отца. Надѣюсь, что въ глубинѣ души отецъ не считалъ меня способной ни на какой безнравственный поступокъ; но онъ долгое время не хотѣлъ видѣть меня, несмотря на многократныя и почтительныя мои просьбы. Не хочу болѣе распространяться на этотъ счетъ и благодарю небо, что по крайней мѣрѣ впослѣдствіи пользовалась уваженіемъ и довѣріемъ моего отца, которыя были бы для меня драгоцѣнны, даже если бы онъ не былъ моимъ отцомъ, потому что онъ былъ надѣленъ выдающимся и просвѣщеннымъ умомъ, а его великодушный и открытый характеръ былъ чуждъ мелочности и надменности, служащихъ вѣрнымъ показателемъ низменной души.
Предаю забвенію все остальное и обращаюсь къ своему возвращенію въ Петербургъ. Я была очень слаба и не могла выходить; но я надѣялась на лучшее будущее, такъ какъ князь Орловъ не былъ болѣе фаворитомъ. Когда я пріѣхала ко двору, императрица обошлась со мной милостиво. Мнѣ нельзя было еще въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ ѣхать въ Москву, такъ какъ не мало дворовыхъ умерло отъ чумы въ моемъ домѣ. Я наняла очень по-
