Страница:Захер-Мазох - Еврейские рассказы.djvu/25

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 17 —

Моисеева и изрѣченій пророковъ. Мѣсто подобныхъ собраній никогда не называлось молитвеннымъ домомъ; звали его Бетъ-Хакенессетъ, что значитъ не болѣе какъ мѣсто собраній, что соотвѣтствуетъ греческому понятію о синагогѣ, и что теперешніе евреи называютъ школою. Кажется ясно изъ всѣхъ этихъ названій, что мѣсто такъ называемое существуетъ не для молитвы а для обученія.

Хорошенькая еврейка между тѣмъ остановилась.

— Минчевъ! — позвала она не громко.

— Эстерка! это вы? — И Минчевъ приблизился къ дѣвушкѣ; съ ласковой улыбкой посмотрѣли на него хорошенькіе глазки, а затѣмъ Эстерка исчезла съ отцомъ въ уличной тьмѣ.

— Минчевъ! Минчевъ! — кричалъ между тѣмъ Пинчевъ голосомъ столь жалобнымъ, какъ будто онъ былъ ребенокъ потерявшій въ потемкахъ свою мать. — Минчевле,[1] гдѣ ты?

— Здѣсь! А что? — послышался отвѣтный окликъ.

— Не уходи-же отъ меня!

— Да вѣдь время ужъ и на покой отправиться.

— Ну такъ погоди, я провожу тебя домой! — И Пинчевъ уцѣпилъ Минчева за руку. — Ты ссыла-

  1. Прим. Минчевле есть собственно сокращенное ласкательное „Mintschew-leben,“ что составляетъ выраженіе самаго дружескаго расположенія между евреями, нѣчто въ родѣ того, какъ бы оно было по русски „жизненокъ мой Минчевъ.“ „душа моя Минчевъ,“ или что нибудь въ родѣ того.
Тот же текст в современной орфографии

Моисеева и изречений пророков. Место подобных собраний никогда не называлось молитвенным домом; звали его Бет-Хакенессет, что значит не более как место собраний, что соответствует греческому понятию о синагоге, и что теперешние евреи называют школою. Кажется ясно из всех этих названий, что место так называемое существует не для молитвы а для обучения.

Хорошенькая еврейка между тем остановилась.

— Минчев! — позвала она не громко.

— Эстерка! это вы? — И Минчев приблизился к девушке; с ласковой улыбкой посмотрели на него хорошенькие глазки, а затем Эстерка исчезла с отцом в уличной тьме.

— Минчев! Минчев! — кричал между тем Пинчев голосом столь жалобным, как будто он был ребенок потерявший в потемках свою мать. — Минчевле,[1] где ты?

— Здесь! А что? — послышался ответный оклик.

— Не уходи же от меня!

— Да ведь время уж и на покой отправиться.

— Ну так погоди, я провожу тебя домой! — И Пинчев уцепил Минчева за руку. — Ты ссыла-


  1. Прим. Минчевле есть собственно сокращенное ласкательное „Mintschew-leben,“ что составляет выражение самого дружеского расположения между евреями, нечто в роде того, как бы оно было по-русски „жизненок мой Минчев.“ „душа моя Минчев,“ или что-нибудь в роде того.

2