Продлись, продлись, очарованье!Ѳ. Тютчевъ.
Другъ моихъ былыхъ мечтаній, милый сонъ,
Ты чредой чьихъ заклинаній воскрешенъ?
Кто отвѣялъ безнадежность отъ мечты!
Та же нѣга, та же нѣжность, прежній — ты!
На тебѣ вѣнокъ весенній васильковъ,
Надъ твоей улыбкой тѣни сладкихъ словъ.
Ты стоишь въ кругу священномъ тишины;
Ты творишь волшебно-плѣннымъ лучъ луны.
Развѣваешь всѣ тревоги, словно дымъ;
Возвращаешь, нѣжно-строгій, міръ — двоимъ.
Давній призракъ, другъ былого, милый сонъ,
Ты шепнулъ ли, что я снова воскрешенъ?
Продлись, продлись, очарованье!Ф. Тютчев.
Друг моих былых мечтаний, милый сон,
Ты чредой чьих заклинаний воскрешен?
Кто отвеял безнадежность от мечты!
Та же нега, та же нежность, прежний — ты!
На тебе венок весенний васильков,
Над твоей улыбкой тени сладких слов.
Ты стоишь в кругу священном тишины;
Ты творишь волшебно-пленным луч луны.
Развеваешь все тревоги, словно дым;
Возвращаешь, нежно-строгий, мир — двоим.
Давний призрак, друг былого, милый сон,
Ты шепнул ли, что я снова воскрешен?
