Страница:Избранные стихотворения Людвига Кондратовича.pdf/28

„Я нагайкой, другъ любезный, знаешь, не шучу...
Не спасетъ тебя самъ дьяволъ... Двѣсти закачу!
"Маршъ, иди!“ (А самъ панъ ловчій въ чащу ни ногой:
Онъ медвѣдей страхъ боялся съ молодой женой.)
Вотъ пошелъ я: захотѣлось выпить мнѣ вина...
Князь! всю душу открываю я тебѣ до дна,-
Ровно три дня безъ просыпа пилъ я, а межъ тѣмъ,
О загонѣ и медвѣдѣ и забылъ совсѣмъ...
А медвѣдь смекнулъ, должно быть, что загонщикъ пилъ,
Ускользнулъ себѣ тихонько, да таковъ и былъ....
Я молчу себѣ, что будетъ... Вотъ и середа,
Начинается облава, ѣдутъ господа,
ѣдетъ самъ литовскій гетманъ со своей семьей,
Все такъ пышно, такъ нарядно! Бедный домикъ мой
Не узнать, какъ измѣнился, - выглядитъ дворцомъ!
Все въ немъ золотомъ сіяетъ, блещетъ серебромъ...
Что за псарня, -просто чудо! Конь коню подъ стать!
И во снѣ-то не приснится, въ сказкѣ не сказать!
Вотъ къ облавѣ приступили... Страхъ въ душѣ тая,
Ну пожалуй дѣло плохо! тутъ подумалъ я.
Трубятъ, гукаютъ, стрѣляютъ, ищутъ звѣря слѣдъ,
Господа въ палаткахъ зябнутъ, а медвѣдя нѣтъ...
Вотъ и сумерки ложатся, солнышко зашло,
Гетманъ вышелъ изъ терпѣнья, въ немъ вскинѣло зло,
Бранью ловчаго осыпалъ, гнѣвенъ и взбѣшенъ,