чанія сей позиціи; я спросилъ у него: рѣшено-ли было погребсти всю Армію на семъ мѣстѣ? Онъ казался удивленнымъ и объявилъ мнѣ, что вскорѣ самъ будетъ на лѣвомъ флангѣ. Вмѣсто того, поѣхалъ въ деревню, находящуюся при центрѣ, гдѣ назначена была его квартира. По объясненіи положенія Арміи Князю, исполненномъ мною съ помощію рисунка позиціи, онъ ужаснулся. Полковникъ Толь, коего онъ спросилъ мнѣнія, призналъ всѣ мои замѣчанія справедливыми, онъ говорилъ, что не избралъ-бы сей позиціи, и присовокупилъ, что принужденъ былъ искренно объявить, что Армія подвергалась въ оной совершенной опасности.
Немедленно было рѣшено собрать всѣхъ корпусныхъ командировъ, они прибыли въ 4 часа, генерала Бенигсена ждали до 6 часовъ. По сообщеніи ему предмета нашего собранія началъ онъ рѣчь, предлагая вопросъ: предпочтительнѣе-ли сражаться подъ стѣнами Москвы или оставить городъ непріятелю? Князь сильно опорочилъ сей безполезный и легко принятый вопросъ: онъ замѣтилъ, что участь не только арміи и города Москвы, но и всего Государства зависѣла отъ предмета, предлагаемаго сужденію. Таковый вопросъ, говорилъ онъ, безъ предварительнаго объясненія главныхъ обстоятельствъ есть совершенно лишній. Князь подробно описалъ потомъ собранію всѣ неудобства позицій Арміи, онъ замѣтилъ, притомъ, что доколѣ будетъ еще существовать Армія и находиться въ состояніи противиться непріятелю, до тѣхъ поръ останется еще надежда счастливо довершить войну; но по уничтоженіи Арміи не только Москва, но и вся Россія была-бы потеряна. Послѣ сихъ соображеній предложилъ Князь вопросъ, прилично-ли было ожидать нападенія непріятеля въ сей неудобной позиціи или оставить Москву непріятелю. Я съ своей стороны, какъ генералъ-лейтенантъ Графъ Остерманъ, Раевской и Ко-
чания сей позиции; я спросил у него: решено ли было погребсти всю армию на сем месте? Он казался удивленным и объявил мне, что вскоре сам будет на левом фланге. Вместо того поехал в деревню, находящуюся при центре, где назначена была его квартира. По объяснении положения армии князю, исполненном мною с помощью рисунка позиции, он ужаснулся. Полковник Толь, коего он спросил мнения, признал все мои замечания справедливыми, он говорил, что не избрал бы сей позиции, и присовокупил, что принужден был искренно объявить, что армия подвергалась в оной совершенной опасности.
Немедленно было решено собрать всех корпусных командиров, они прибыли в четыре часа, генерала Бенигсена ждали до шести часов. По сообщении ему предмета нашего собрания начал он речь, предлагая вопрос: предпочтительнее ли сражаться под стенами Москвы или оставить город неприятелю? Князь сильно опорочил сей бесполезный и легко принятый вопрос: он заметил, что участь не только армии и города Москвы, но и всего государства зависела от предмета, предлагаемого суждению. Таковой вопрос, говорил он, без предварительного объяснения главных обстоятельств есть совершенно лишний. Князь подробно описал потом собранию все неудобства позиций армии, он заметил, притом, что доколе будет еще существовать армия и находиться в состоянии противиться неприятелю, до тех пор останется еще надежда счастливо довершить войну; но по уничтожении армии не только Москва, но и вся Россия была бы потеряна. После сих соображений предложил князь вопрос, прилично ли было ожидать нападения неприятеля в сей неудобной позиции или оставить Москву неприятелю. Я, с своей стороны, как генерал-лейтенант граф Остерман, Раевский и Ко-
