— Перепорю васъ, такіе-сякіе!..
Князь совсѣмъ сморщился... Графиня сдерживала смѣхъ.
Максимъ Иванычъ, услыхавши всю эту брань, вспылилъ. Онъ побѣжалъ самъ на бакъ. Но до бака не дошелъ и, увидавши ненавистнаго ему «грека», прошепталъ.
— Разодолжили-съ... Нечего сказать... Придамѣ-съ!..
И позабывшій, что дама въ нѣсколькихъ шагахъ, адмиралъ прибавилъ отъ себя болѣе внушительныя слова.
Только- что взбѣжавши назадъ на полуютъ, адмиралъ вспомнилъ, что сказалъ, и, смущенный, чуть слышно спросилъ старшаго офицера:
— Слышно было?
— Слышно, Максимъ Иванычъ! — угрюмо проговорилъ старшій офицеръ и продолжалъ командовать.
Закрѣпили паруса отлично. Никто изъ гостей и не замѣтилъ заминки на нѣсколько секундъ, которая «зарѣзала» моряковъ.
Марсовыхъ спустили съ марсовъ.
— Я въ восторгѣ, адмиралъ, — проговорилъ съ утонченною любезностью князь. — Парусное ученье великолѣпно. Благодарю за доставленное наслажденіе, любезный адмиралъ.
Адмиралъ смущенно поклонился.
— Прикажете продолжать ученіе, ваша свѣтлость?
— Къ сожалѣнію, не могу... Обѣщалъ смотрѣть сегодня 15-ю армейскую дивизію.
— Быть можетъ, изволите позавтракать, ваша свѣтлость?
Но князь извинялся, что нѣтъ времени, и скоро, любезно простившись со всѣми, направился къ трапу...
