Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/185

.181 Да, поэтъ не называетъ моря, онъ не навязываетъ намъ моря во всей громоздкости понтійскаго впечатлѣнія. Но за то въ этихъ четырехъ словахъ символически звучитъ таинственная связь между игрою волнъ и на- шимъ я. Многопѣнность—ъто налетъ жизни на тайнѣ души, переплескъ — безпокойная музыка творчества', а разорванная слитность—наша невозможность отдѣлить свое я отъ природы и рядомъ съ этимъ его непре- станное стремленіе къ самобытности. Далѣе. Стихъ поэта можетъ быть для васъ неясенъ, такъ какъ поэтъ не обязанъ справляться со степенью вашего эстетическаго развитія. Но стихъ долженъ быть н^^раченъ, разъ онъ текучъ, какъ ручей, Онъ—ничей, потому что онъ никому и ничему не служитъ, потому что исконно, по самой воздушности своей природы, стихъ свободенъ, и потому еще, что онъ есть никому не принадлежащая и всѣми созидаемая мысль, но онъ ни отъ кого не прячется — онъ для всѣхъ, кто захочетъ его читать, нѣтъ, учить, бранить или высмѣи- вать—все равно. Стихъ это новое яркое слово, падающее въ море вѣчно творимыхъ. Новый стихъ силенъ своей влюбленностью и въ себя и въ другихъ, причемъ самовлюбленность является здѣсь какъ-бы на смѣну классической гордости поэтовъ своими заслугами. Что можетъ быть искреннѣе признанія въ само- влюбленности и законнѣе самаго чувства, безъ кото раго не могла-бы даже возникнуть лирическая поэзія я уже не говорю о ея романтической стадіи, на кото рой мы всѣ воспитались? Но зачѣмъ, видите-ли, Баль монтъ, не называя моря, какъ всѣ добрые люди, наобо ротъ, называетъ то, что принято у насъ замалчивать Хотя, конечно, Викторъ Гюго... Но сі^ихъ влюбленъ и въ другихъ, т. е. онъ хочетъ

слиться со всѣмъ, чтб съ нимъ одноприродноу что те-