Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/84

80 ПИТЬ сердце; Лизавета не спала днѣ ночи, она испугана предчувствіями, она сознаетъ, что дѣло далеко не кончилось. Безтолковщина объясненій съ бариномъ, Золотило- вымъ и бурмистромъ оставляетъ и въ Ананіи убѣжденіе, что дѣла уже нельзя прикрыть молчаніемъ и заглушить захлопнутыми въ избу дверями: хотя онъ и вѣритъ что „наша земля не безсудная", и что есть узда на людей, которые не даютъ ему укрѣпить союзъ, благо- словленный церковью,—но призракъ грозной барской власти, возможность быть разлученнымъ съ женой си- лою интриги, наушничества и безмолвнаго раболѣпства его-же братіи, наполнаетъ его сердце мрачными пред- чувствіями: Лизавету—существо пассивное—эти пред- чувствія придавили, Ананія—здороваго, крѣпкаго му- жика—они, напротивъ, готовятъ къ борьбѣ и протесту. Третье дѣйствіе открывается въ той-же избѣ, гдѣ происходило первое. На сценѣ стоятъ тѣ-же старухи, Матрена и Спиридоньевна. Предметъ ихъ бесѣды те- перь—вѣсти о томъ, какъ Ананій довелъ до болѣзни барина. Между тѣмъ, отъ священника возвращается и самъ Ананій. Онъ все еще надѣется спасти свое честное имя и остатки разбитаго очага; онъ увезетъ Лизавету съ собою въ Петербургъ. Паспорта не дадутъ,—такъ какъ-нибудь и безъ этого устроятся, есть-же управа и на ихъ лиходѣевъ. Старуха Матрена, искренно или нѣтъ, но съ горячностью, можетъ быть, даже излишней, стоитъ на сторонѣ зятя: она слишкомъ помнить прошлую бѣдность и тяжело чувствуетъ нытье въ старыхъ ко- стяхъ, отвыкшихъ отъ работы. Но ни Ананій, ни Матрена,, ни уговоры, ни проклятія не могутъ тронуть Лизаветы: въ горькую чашу Ананія прибавляются лишь новыя капли словами его жены, что она шла за него съ отвра- щеніемъ, и что, когда онъ везъ ее въ церковь, то

воспользовался лишь безпомощнымъ ихъ сиротствомъ.