— Бог с ним, еще привяжется. И то уж много около тебя увивается, а ни один не сватается: мешают друг другу да спорят… Чтоб они пропали!
Но как старуха ни отговаривалась, а внучка стала на одном: подай ей лекаря, да и полно! И вот в первый раз, как только наехало к нам полковое начальство, старуха вынуждена была повестить им, что просит к себе в гости и лекаря. Те тотчас согласились.
— Привезем, — говорят, — привезем.
— А когда же вы нас навестите? — спрашивает их панночка, оборачиваясь туда и сюда и заглядывая им всем в глаза, точно лисенок. — Скоро ли?
— Если вам угодно, то мы послезавтра будем, — говорят гости, чуть не подпрыгивая от удовольствия.
И поехали все, словно своей же глупости радуясь.
Уж как хорошо оделась в тот день панночка! А старуха нахмурится да все ворчит:
— На что это нам голь негодная понадобилась?
Панночка как будто тех слов и не слышит, а старуха на нас злобу свою вымещает.
Приехали полковые, а лекаря с ними нет.
— Благодарит, говорят, за внимание, да не имеет свободного времени ни минуты: больных у него много; он их лечит.
— И не принуждайте его, — говорит старуха, — пускай себе их лечит с богом!
Панночка только покраснела и губы закусила.
Досталось нам, когда гостей проводили! За все нам пришлось тогда вытерпеть.
В ту же самую неделю заболела панночка. Охает, стонет, кричит. Старуха испугалась, плачет, шлет за лекарем. Полковой лекарь, говорят, знаток своего дела, да и живет ближе других. Послали за ним.
А тем временем панночка оделась понаряднее, легла в постель и лежит как писаная, дожидается.
Приехал лекарь, посмотрел, расспросил, а она-то, она… и головку клонит, и говорит нараспев. Побыл с час лекарь, да и уехал.
— Завтра, — говорит, — навещу.
Старуха стала расспрашивать внучку, а внучка задумалась и только головою кивает на вопросы.
А когда старуха ее спросила: «Что, каков лекарь? Как тебе он показался?», она вся встрепенулась: «Гордый, говорит, такой, словно пан высокородный. И что он о себе воображает?»
Лечил, лечил ее, бедняжка лекарь, да и влюбился в нее. Полю-
