Страница:Исторические этюды русской жизни. Том 3. Язвы Петербурга (1886).djvu/136

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана

пьянства и всяческихъ излишествъ! Трудно даже сказать, чья жизнь въ этомъ отношеніи каторжнѣе и скоротечнѣе—убогихъ или нарядныхъ? По всѣмъ вѣроятіямъ, послѣднимъ достается ихъ счастливое, блестящее положеніе несравненно труднѣе и несравненно большимъ расходованіемъ здоровья и силъ, потому что и онѣ сами, и ихъ «временно-обязанные» друзья, какъ люди зажиточнаго класса, больше имѣютъ средствъ, охоты и вкуса къ расточительнымъ оргіямъ и грязнымъ вакханаліямъ. Эта безпутная жизнь, въ постоянной бѣшеной погонѣ за грубыми, чувственными наслажденіями, быстро подламываетъ силы нѣжнаго женскаго организма и—въ кратчайшее время красивая, «шикарная» гетера превращается въ безобразную развалину, не имѣющую никакой цѣны на рынкѣ разврата. Остается гибнуть и умирать въ нищетѣ, потому что обыкновенно эти несчастныя не успѣваютъ, да и не умѣютъ сберечь про черный день копѣйку изъ своего гонорара, какъ онъ ни бываетъ иногда роскошенъ и обиленъ.

Нѣскольио лѣтъ тому назадъ въ Петербургѣ большую сенсацію произвелъ трагическій конецъ одной знаменитости полусвѣта. Она была француженка и явилась сюда въ качествѣ каскадной пѣвицы. Рыжеволосая красавица, столько-же элегантная, сколько и развратная, она въ короткое время пріобрѣла толпу свѣтскихъ поклонниковъ, стала первенствующей звѣздой среди столичныхъ камелій и достигла такой блестящей славы, что ея имя стало достояніемъ, городской молвы, а «малая» пресса считала пріятной обязанностью постоянно слѣдить за ея успѣхами и похожденіями. Стоила она баснословно дорого своимъ богатымъ поклонникамъ, жила поцарски, изумляя своею роскошью и прихотливостью, но наживаться не умѣла. Проживъ нѣсколько состояній въ короткое время и начавъ выходить изъ моды, она сперва продала съ аукціона свою пышную обстановку—это было цѣлое событіе въ скандалезной хроникѣ,—потомъ, быстро опускаясь и спившись съ кругу, забытая и отверженная, кончила свою безпутную жизнь среди полной нищеты въ какой-то трущобѣ. Только когда она умерла, о ней вспомнили и—пресса много и съ чувствомъ по этому поводу морализировала.

Мы привели этотъ примѣръ, какъ наиболѣе яркій изъ множества другихъ, однородныхъ.

Извѣстный Дю-Канъ, на котораго мы уже имѣли случай ссылаться, изучивъ парижскую проституцію, пришелъ къ выводу, что


Тот же текст в современной орфографии

пьянства и всяческих излишеств! Трудно даже сказать, чья жизнь в этом отношении каторжнее и скоротечнее — убогих или нарядных? По всем вероятиям, последним достается их счастливое, блестящее положение несравненно труднее и несравненно большим расходованием здоровья и сил, потому что и они сами, и их «временно-обязанные» друзья, как люди зажиточного класса, больше имеют средств, охоты и вкуса к расточительным оргиям и грязным вакханалиям. Эта беспутная жизнь, в постоянной бешеной погоне за грубыми, чувственными наслаждениями, быстро подламывает силы нежного женского организма и — в кратчайшее время красивая, «шикарная» гетера превращается в безобразную развалину, не имеющую никакой цены на рынке разврата. Остается гибнуть и умирать в нищете, потому что обыкновенно эти несчастные не успевают, да и не умеют сберечь про черный день копейку из своего гонорара, как он ни бывает иногда роскошен и обилен.

Несколько лет тому назад в Петербурге большую сенсацию произвел трагический конец одной знаменитости полусвета. Она была француженка и явилась сюда в качестве каскадной певицы. Рыжеволосая красавица, столько же элегантная, сколько и развратная, она в короткое время приобрела толпу светских поклонников, стала первенствующей звездой среди столичных камелий и достигла такой блестящей славы, что её имя стало достоянием, городской молвы, а «малая» пресса считала приятной обязанностью постоянно следить за её успехами и похождениями. Стоила она баснословно дорого своим богатым поклонникам, жила по-царски, изумляя своею роскошью и прихотливостью, но наживаться не умела. Прожив несколько состояний в короткое время и начав выходить из моды, она сперва продала с аукциона свою пышную обстановку — это было целое событие в скандалёзной хронике, — потом, быстро опускаясь и спившись с кругу, забытая и отверженная, кончила свою беспутную жизнь среди полной нищеты в какой-то трущобе. Только когда она умерла, о ней вспомнили и — пресса много и с чувством по этому поводу морализировала.

Мы привели этот пример, как наиболее яркий из множества других, однородных.

Известный Дю-Кан, на которого мы уже имели случай ссылаться, изучив парижскую проституцию, пришел к выводу, что