Страница:Исторические этюды русской жизни. Том 3. Язвы Петербурга (1886).djvu/322

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана

разсчитывавшихъ на сговорчивость родителей и друзей послѣднихъ, ради избѣжанія скандала и позора для фамиліи и сословія.

И какія все громкія имена, какія элегантныя, блестящія фигуры проходятъ передъ нашими глазами! Вотъ князь изъ потомковъ Рюрика, съ славнымъ именемъ, — авторъ цѣлой серіи подложныхъ векселей, жертва дурнаго воспитанія, легкомыслія и порока, за что̀ и вынужденъ былъ, по лишеніи своего титула и всѣхъ правъ, отправиться путешествовать въ мѣста отдаленныя. Вотъ прекрасная 26-ти лѣтняя графиня, «въ минуту жизни трудную», за сто рублей подмахиваетъ вексель въ тысячу отъ имени своего друга-капиталиста, подъ диктовку еврея-коммиссіонера, работающаго на хищнаго дисконтера. Вотъ спившійся съ кругу и опустившійся свѣтскій левъ, сынъ знатнаго и богатаго родителя, направо и налѣво раздаетъ съ пьяныхъ глазъ окружающимъ его хищникамъ векселя, съ подложными бланками родителя, не зная имъ счета и часто не получая за нихъ ни копѣйки. Далѣе выступаетъ цѣлое «сообщество» молодыхъ гвардейскихъ офицеровъ самыхъ аристократическихъ полковъ, добывавшихъ деньги на поддержаніе своего блистательнаго престижа, на «француженокъ» и рысаковъ, на карты и кутежи, посредствомъ товарищеской, на взаимной порукѣ основанной, поддѣлкѣ на своихъ векселяхъ подписей родственниковъ и пріятелей, и оправдывавшихся потомъ на судѣ тѣмъ, что они, «служа въ полкахъ, гдѣ офицеры — люди богатые и ведутъ роскошную жизнь, вынуждены были вести такую-же жизнь и, не имѣя для того средствъ, дѣлать долги, сходиться съ ростовщиками и подчиняться ихъ жидовскимъ требованіямъ»… Вотъ почти мальчикъ, 18-ти лѣтній лицеистъ — сынъ богача-банкира, вслѣдствіе «безхарактерности и разсѣянной жизни» успѣвшій такъ замотаться, что родитель вынужденъ былъ «пропечатать» о немъ въ газетахъ въ томъ смыслѣ, что отказывается платить его долги. Между тѣмъ, у юноши была зазноба — очаровательная, пользовавшаяся въ свое время громкой извѣстностью, камелія «Катя Чижикъ». «Катя» давала балъ; для ея юнаго поклонника, какъ онъ разсказывалъ потомъ на судѣ, «быть или не быть на этомъ балѣ было вопросомъ жизни или смерти». Для благополучнаго разрѣшенія этого роковаго вопроса нужны были деньги, а для пріобрѣтенія ихъ — ничего не оставалось, какъ обратиться къ коммиссіонеру, составившему себѣ лестную репутацію,


Тот же текст в современной орфографии

рассчитывавших на сговорчивость родителей и друзей последних, ради избежания скандала и позора для фамилии и сословия.

И какие всё громкие имена, какие элегантные, блестящие фигуры проходят перед нашими глазами! Вот князь из потомков Рюрика, с славнымъ именем, — автор целой серии подложных векселей, жертва дурного воспитания, легкомыслия и порока, за что и вынужден был, по лишении своего титула и всех прав, отправиться путешествовать в места отдаленные. Вот прекрасная 26-тилетняя графиня, «в минуту жизни трудную», за сто рублей подмахивает вексель в тысячу от имени своего друга-капиталиста, под диктовку еврея-комиссионера, работающего на хищного дисконтера. Вот спившийся с кругу и опустившийся светский лев, сын знатного и богатого родителя, направо и налево раздает с пьяных глаз окружающим его хищникам векселя, с подложными бланками родителя, не зная им счета и часто не получая за них ни копейки. Далее выступает целое «сообщество» молодых гвардейских офицеров самых аристократических полков, добывавших деньги на поддержание своего блистательного престижа, на «француженок» и рысаков, на карты и кутежи, посредством товарищеской, на взаимной поруке основанной, подделке на своих векселях подписей родственников и приятелей, и оправдывавшихся потом на суде тем, что они, «служа в полках, где офицеры — люди богатые и ведут роскошную жизнь, вынуждены были вести такую же жизнь и, не имея для того средств, делать долги, сходиться с ростовщиками и подчиняться их жидовским требованиям»… Вот почти мальчик, 18-ти летний лицеист — сын богача-банкира, вследствие «бесхарактерности и рассеянной жизни» успевший так замотаться, что родитель вынужден был «пропечатать» о нём в газетах в том смысле, что отказывается платить его долги. Между тем, у юноши была зазноба — очаровательная, пользовавшаяся в свое время громкой известностью, камелия «Катя Чижик». «Катя» давала бал; для её юного поклонника, как он рассказывал потом на суде, «быть или не быть на этом бале было вопросом жизни или смерти». Для благополучного разрешения этого рокового вопроса нужны были деньги, а для приобретения их — ничего не оставалось, как обратиться к комиссионеру, составившему себе лестную репутацию,