33 на сто законныхъ! Это, между прочимъ, къ свѣдѣнію читателей, буде имъ понадобится на память справка—въ какой степени можно полагаться на хвалебный звонъ славянофильскихъ риторовъ о безпримѣрной, якобы, чистотѣ и безпорочности пресловутаго «сердца Россіи»?
Чѣмъ же объяснить, такъ рѣзко бьющій въ глаза, анти-семейный характеръ Петербурга?—Прежде всего тутъ, кажется, играетъ большую, чисто-стихійную роль крайне неравномѣрное распредѣленіе половъ столичнаго населенія—положительно безпримѣрное въ своемъ родѣ! Тогда какъ въ Европейской Россіи, въ общемъ составѣ населенія, число женщинъ нисколько не менѣе и даже нѣсколько болѣе числа мужчинъ,—въ Петербургѣ на 100 чел. муж. п. приходится только около 77 чел. ж. п., т. е., послѣднихъ почти на 25% менѣе. Такимъ образомъ, сама статистика обрекаетъ значительную часть петербургскаго мужскаго населенія на безбрачную жизнь. Если предположить, что въ одно прекрасное утро все наличное взрослое населеніе столицы условилось-бы совершенно упразднить безбрачное житіе и поголовно пережениться, то оказалось бы, что почти 100,000 мужчинъ не могли-бы физически исполнить этого обязательства, за отсутствіемъ для нихъ соотвѣтствующаго числа невѣстъ-женщинъ… Но и оставивъ въ сторонѣ такую фантастическую «реформу», нельзя же предположить, чтобы эти сто тысячъ мужчинъ, составляющихъ излишекъ противъ числа женщинъ, пребывали на этотъ счетъ въ томъ безпомощномъ траги-комическомъ положеніи, въ какомъ очутились однажды жители опереточнаго «Зеленаго острова». Разумѣется, они «безъ женщинъ не умираютъ»: любятъ и бываютъ любимы, имѣютъ свои романы, счастливые и несчастливые, заключаютъ интимные союзы, разрываютъ ихъ—все по порядку. Но если это такъ,—въ чемъ нельзя сомнѣваться,—то уже самый простой ариѳметическій разсчетъ приводитъ насъ къ открытію, чрезвычайно скандалезному для репутаціи столичнаго прекраснаго пола. Значитъ, эти сто тысячъ мужчинъ, тѣмъ или инымъ путемъ, чужеядно пользуются благосклонностью извѣстнаго числа женщинъ совмѣстно съ ихъ легальными обладателями; значитъ, извѣстный процентъ женщинъ, по неумолимымъ требованіямъ статистики, какъ бы призванъ дѣлить свои ласки между многими конкурентами для того, чтобы уравновѣсить настойчивый спросъ на жен-
33 на сто законных! Это, между прочим, к сведению читателей, буде им понадобится на память справка — в какой степени можно полагаться на хвалебный звон славянофильских риторов о беспримерной, якобы, чистоте и беспорочности пресловутого «сердца России»?
Чем же объяснить, так резко бьющий в глаза, антисемейный характер Петербурга? — Прежде всего тут, кажется, играет большую, чисто стихийную роль крайне неравномерное распределение полов столичного населения — положительно беспримерное в своем роде! Тогда как в Европейской России, в общем составе населения, число женщин нисколько не менее и даже несколько более числа мужчин, — в Петербурге на 100 чел. муж. п. приходится только около 77 чел. ж. п., т. е., последних почти на 25% менее. Таким образом, сама статистика обрекает значительную часть петербургского мужского населения на безбрачную жизнь. Если предположить, что в одно прекрасное утро всё наличное взрослое население столицы условилось бы совершенно упразднить безбрачное житие и поголовно пережениться, то оказалось бы, что почти 100,000 мужчин не могли бы физически исполнить этого обязательства, за отсутствием для них соответствующего числа невест-женщин… Но и оставив в стороне такую фантастическую «реформу», нельзя же предположить, чтобы эти сто тысяч мужчин, составляющих излишек против числа женщин, пребывали на этот счет в том беспомощном трагикомическом положении, в каком очутились однажды жители опереточного «Зеленого острова». Разумеется, они «без женщин не умирают»: любят и бывают любимы, имеют свои романы, счастливые и несчастливые, заключают интимные союзы, разрывают их — всё по порядку. Но если это так, — в чём нельзя сомневаться, — то уже самый простой арифметический расчёт приводит нас к открытию, чрезвычайно скандалезному для репутации столичного прекрасного пола. Значит, эти сто тысяч мужчин, тем или иным путем, чужеядно пользуются благосклонностью известного числа женщин совместно с их легальными обладателями; значит, известный процент женщин, по неумолимым требованиям статистики, как бы призван делить свои ласки между многими конкурентами для того, чтобы уравновесить настойчивый спрос на жен-
