чего не имѣющую общаго съ наукою и педагогіей. Въ маленькихъ газетахъ не разъ изобличались такого сорта искусители, ошибавшіеся адресомъ. Болѣе рѣшительныхъ изъ нихъ, случалось, и къ суду тягали за «оскорбленіе чести женщины».
Не въ выгодномъ свѣтѣ представляются также и нравы петербургскаго фабричнаго, чернорабочаго люда въ данномъ отношеніи, особенно въ тѣхъ случаяхъ, гдѣ сталкиваются на работахъ оба пола. Какъ и большинство промышляющихъ въ Петербургѣ крестьянъ, фабричные—мужчины и женщины—состоятъ главнымъ образомъ изъ молодежи, либо совсѣмъ холостой, либо живущей не въ брачныхъ парахъ. Внѣзаконныя связи между полами чрезвычайно распространены въ этой средѣ, благодаря еще и тому, что нравы ея по городски разнузданы и на самый фактъ интимнаго сожительства парней съ дѣвушками въ ней установился весьма терпимый взглядъ. Сожительство происходитъ здѣсь открыто, его никто не стыдится и оно никого не смущаетъ. Оно какъ-бы укрѣплено и освящено обычаемъ, обставлено извѣстными, обязательными для всѣхъ, гарантіями и выработало даже свою особую терминологію. Дѣвушка, вошедшая въ связь съ парнемъ, называется его «душенькой», а онъ, по отношенію къ ней, не безъ юмора—«воздахторомъ» или, еще посмѣшнѣе, «хохалемъ». Связи, однако, здѣсь довольно крѣпкія и даже, сравнительно, цѣломудренныя. И «душенька» и ея «хохаль» отличаются взаимной вѣрностью и ужь не разбрасываются по сторонамъ, пока связь ихъ въ силѣ. И другіе парни, въ своихъ волокитствахъ, обходятъ спаренную уже дѣвушку, а еслибы который сталъ за ней припадать, то развѣ подъ страхомъ быть жестоко избитымъ ея обладателемъ съ помощью товарищей. Точно также парни одного околодка, завода или фабрики дружно и ревниво ограждаютъ всѣхъ, находящихся въ ихъ средѣ, дѣвушекъ отъ ухаживаній и искушеній стороннихъ волокитъ изъ другихъ околодковъ. Изъ-за этого выходятъ иногда свирѣпыя побоища. За всѣмъ тѣмъ, нужно замѣтить къ чести этой среды, что вольныя любовныя связи здѣсь вовсе не имѣютъ характера унизительной для женщины, оподляющей обѣ стороны, купли и продажи. На любовь идутъ обѣ стороны по чувству, свободно, безъ всякихъ корыстныхъ разсчетовъ. «Душенька»—отнюдь не «содержанка», а скорѣе товарищъ своего возлюбленнаго въ матеріальномъ и житейскомъ отношеніи. У нея свой заработокъ,
чего не имеющую общего с наукою и педагогией. В маленьких газетах не раз изобличались такого сорта искусители, ошибавшиеся адресом. Более решительных из них, случалось, и к суду тягали за «оскорбление чести женщины».
Не в выгодном свете представляются также и нравы петербургского фабричного, чернорабочего люда в данном отношении, особенно в тех случаях, где сталкиваются на работах оба пола. Как и большинство промышляющих в Петербурге крестьян, фабричные — мужчины и женщины — состоят главным образом из молодежи, либо совсем холостой, либо живущей не в брачных парах. Внезаконные связи между полами чрезвычайно распространены в этой среде, благодаря еще и тому, что нравы её по-городски разнузданы и на самый факт интимного сожительства парней с девушками в ней установился весьма терпимый взгляд. Сожительство происходит здесь открыто, его никто не стыдится и оно никого не смущает. Оно как бы укреплено и освящено обычаем, обставлено известными, обязательными для всех, гарантиями и выработало даже свою особую терминологию. Девушка, вошедшая в связь с парнем, называется его «душенькой», а он, по отношению к ней, не без юмора — «воздахтором» или, еще посмешнее, «хохалем». Связи, однако, здесь довольно крепкие и даже, сравнительно, целомудренные. И «душенька» и её «хохаль» отличаются взаимной верностью и уж не разбрасываются по сторонам, пока связь их в силе. И другие парни, в своих волокитствах, обходят спаренную уже девушку, а если бы который стал за ней припадать, то разве под страхом быть жестоко избитым её обладателем с помощью товарищей. Точно также парни одного околотка, завода или фабрики дружно и ревниво ограждают всех, находящихся в их среде, девушек от ухаживаний и искушений сторонних волокит из других околотков. Из-за этого выходят иногда свирепые побоища. За всем тем, нужно заметить к чести этой среды, что вольные любовные связи здесь вовсе не имеют характера унизительной для женщины, оподляющей обе стороны, купли и продажи. На любовь идут обе стороны по чувству, свободно, без всяких корыстных расчётов. «Душенька» — отнюдь не «содержанка», а скорее товарищ своего возлюбленного в материальном и житейском отношении. У неё свой заработок,
