Вышеприведенные примѣры намъ нужны были только для наглядной характеристики той, сообщаемой вліяніемъ общественной совѣсти, моральной подкладки современнаго интеллигентнаго хищничества, которая, какъ мы сказали, внутренно его парализуетъ и обезсмысливаетъ. Съ этою цѣлью, примѣры были взяты наиболѣе рѣзкіе и крайніе. На самомъ дѣлѣ, что касается, напр. безпутнаго мотовства, то оно, разумѣется, отнюдь не составляетъ непремѣннаго условія и слѣдствія каждой легкой наживы. Напротивъ, мы кругомъ видимъ повседневно выростающія на этомъ фундаментѣ прочныя, хозяйственно установленныя состоянія. Въ этомъ случаѣ, существенную роль играетъ не одна легкость пріобрѣтенія богатства, но именно самый способъ пріобрѣтенія и его форма или, точнѣе сказать, ходячія на этотъ счетъ воззрѣнія и предразсудки. Одинаково легкая и нечистая нажива въ одной формѣ—преступленіе, а въ другой—легальное комерческое предпріятіе, житейское дѣло. Кто этого не знаетъ? «Самый тонкій наблюдатель,—остроумно замѣчаетъ по этому поводу нашъ сатирикъ,—не опредѣлитъ, гдѣ кончается благонамѣренность и гдѣ начинается хищничество, такъ что будочникъ часто въ затрудненіи—брать ли за шиворотъ, или дѣлать подъ козырекъ?…»
Дѣйствительно, разграничительная грань тутъ очень зыбкая, хотя, конечно, не передъ судомъ развитой совѣсти; но—что̀ нужды?—ея соблюденіе даетъ апломбъ права, солидарность съ закономъ и обществомъ, а отсюда—увѣренность, что ни нашему ремеслу, ни мирному наслажденію его плодами ни откуда не придетъ помѣхи и запрета. Этого-то апломба лишаетъ себя неразсчетливый, ограниченный хищникъ, грубо нарушающій указанную грань, и естественно, въ опасеніи возмездія и пресѣченія со стороны закона, котораго онъ не съумѣлъ обойти и усыпить, ему остается торопливо, безъ толка и смака, какъ нибудь пожать плоды совершеннаго грабежа. Весь вопросъ тутъ въ способахъ, формахъ и манерѣ,—въ умѣньи выбирать такіе изъ нихъ, съ которыми законъ и ходячая мораль мирятся, и остерегаться такихъ, которые они отвергаютъ. Въ этомъ секретъ практической, дѣлецкой мудрости. Строго говоря, всѣ мы болѣе или менѣе повинны въ стремленіи къ легкой наживѣ. Каждаго изъ насъ гложетъ червь стяжанія, пріобрѣтенія и накопленія богатства для обезпеченія и
Вышеприведенные примеры нам нужны были только для наглядной характеристики той, сообщаемой влиянием общественной совести, моральной подкладки современного интеллигентного хищничества, которая, как мы сказали, внутренне его парализует и обессмысливает. С этою целью, примеры были взяты наиболее резкие и крайние. На самом деле, что касается, напр. беспутного мотовства, то оно, разумеется, отнюдь не составляет непременного условия и следствия каждой легкой наживы. Напротив, мы кругом видим повседневно вырастающие на этом фундаменте прочные, хозяйственно установленные состояния. В этом случае, существенную роль играет не одна легкость приобретения богатства, но именно самый способ приобретения и его форма или, точнее сказать, ходячие на этот счет воззрения и предрассудки. Одинаково легкая и нечистая нажива в одной форме — преступление, а в другой — легальное коммерческое предприятие, житейское дело. Кто этого не знает? «Самый тонкий наблюдатель, — остроумно замечает по этому поводу наш сатирик, — не определит, где кончается благонамеренность и где начинается хищничество, так что будочник часто в затруднении — брать ли за шиворот, или делать под козырек?…»
Действительно, разграничительная грань тут очень зыбкая, хотя, конечно, не перед судом развитой совести; но — что нужды? — её соблюдение дает апломб права, солидарность с законом и обществом, а отсюда — уверенность, что ни нашему ремеслу, ни мирному наслаждению его плодами ниоткуда не придет помехи и запрета. Этого-то апломба лишает себя нерасчетливый, ограниченный хищник, грубо нарушающий указанную грань, и естественно, в опасении возмездия и пресечения со стороны закона, которого он не сумел обойти и усыпить, ему остается торопливо, без толка и смака, как-нибудь пожать плоды совершенного грабежа. Весь вопрос тут в способах, формах и манере, — в умении выбирать такие из них, с которыми закон и ходячая мораль мирятся, и остерегаться таких, которые они отвергают. В этом секрет практической, делецкой мудрости. Строго говоря, все мы более или менее повинны в стремлении к легкой наживе. Каждого из нас гложет червь стяжания, приобретения и накопления богатства для обеспечения и
