и принять меры, чтобы ночью, когда неприятель не будет ожидать нападения, нагрянуть на него врасплох и уничтожить его окончательно. Мысль эта подана была Скобелевыми и, конечно, он же был поставлен во главе предприятия. Надо было держать этот план в строжайшей тайне, отчего и мог зависеть успех дела. Части, назначенные на набег, были заранее поставлены в том конце бивуака, откуда они должны были выступить. Только немногие начальствующие лица в лагере знали о задуманном деле. Действующими лицами, кроме Скобелева, был полковник Меллер-Закомельский и сотник Машин.
В 2 часа ночи, когда весь лагерь спал глубоким сном, осторожно, без малейшего шума двинулся Скобелевский отряд и вступил в кишлак, накануне сожженный. Здесь оказался неприятельский пикет, спокойно спавший… Лошади были привязаны к деревьям. Ударить и уничтожить пикет было дело одного мгновения. Только один успел проснуться и, вскочив на лошадь, понесся во весь опор к широкой поляне, где, очевидно, были главные силы неприятеля. Казаки кинулись за ним. При свете луны, которая, кажется, нигде не горит так ярко, как на Востоке, можно было рассмотреть спящий глубоким сном неприятельский стан. Значки были воткнуты в землю, сабли, фальконеты, ружья, батики, халаты и чалмы — все лежало возле спавших людей.
Паника, которую произвела вихрем налетевшая сотня Машина, шедшая впереди отряда Скобелева, была неописуема. Ошеломленный неприятель не думал защищаться и, бросая значки, оружие, далее одежду, искал спасения в бегстве. Многие безоружные наталкивались на казаков; спасаясь от них, бежали в другую сторону и, попадая в глубокий арык с отвесными берегами, гибли в воде. Огромные толпы очутились перед ротой Меллера-Закомельского и почти все полегли под штыками солдата… Поражение было полное; это была отместка за Андижан….
А в нашем лагере все было тихо, все спали; только генерал Троцкий с тревогой и нетерпением ждал известий. На рассвете послышались вдали песни. Это возвращался молодецкий отряд. Впереди ехала лихая сотня Машина с 19 вражьими значками. На месте битвы подобрано 200 ружей и фальконетов, множество пик, сабель и батиков; многое осталось не подобранным. Разбитое скопище было более 2 тысяч человек, из которых очень немногие успели спастись в Андижан. Весть о поражении быстро разнеслась; хотя отряд шел и 5-го октября по кипчакским селам, неприятель уже не показывался.
Между тем генерал Кауфман, встревоженный отсутствием известий за все время, так как джигитов кипчаки убивали или задерживали, выступил на подмогу с 6 ротами, 3½ сотнями.
