шительными набѣгами; враги загубили весь скотъ, вырубили большую часть оливковыхъ деревьевъ, обширныя пространства превратились въ дикія пустоши. Пріостановилась разработка серебряныхъ рудниковъ въ Лавріи. Закрылась значительная часть промышленныхъ заведеній; болѣе 20.000 рабовъ, преимущественно занятыхъ въ мастерскихъ (χειροτέχναι). перебѣжали къ врагу. Особенно невыгодно для Аѳинъ было то, что декелейскій лагерь загораживалъ сообщеніе съ Эвбеей, доставлявшей жизненные припасы. Приходилось теперь везти продукты не краткимъ путемъ черезъ узкій проливъ, а длиннымъ объѣздомъ по морю, вокругъ Сунійскаго мыса. Къ тому же, отрѣзанные отъ Эвбеи, аѳиняне потеряли власть надъ этой обширной зависимой землей; каждую минуту грозило вспыхнуть на островѣ возмущеніе. Несмотря на тяжелыя условія момента, аѳиняне продолжали сицилійскую войну. По этому поводу Ѳукидидъ еще разъ говоритъ объ изумительной энергіи аѳинскаго народа28. Всѣ ожидали полнаго крушенія Аѳинъ еще отъ первыхъ нашествій пелопоннесцевъ послѣ 431 г., никто не допускалъ, что Аѳины просуществуютъ болѣе 3 лѣтъ; а вотъ теперь тянулся уже семнадцатый годъ войны, пелопоннесцы стояли въ самой серединѣ страны, и все же Аѳины, хотя ослабленныя предшествующими потерями, предпринимали новую кампанію, не уступавшую по размѣрамъ прежней, пелопоннесской. Наибольшая трудность, по мнѣнію Ѳукидида, заключалась въ страшномъ разстройствѣ аѳинскихъ финансовъ. Расходы, вызываемые войной, не только не оставались на прежнемъ уровнѣ, но все росли, а доходы жестоко сокращались. Финансовый кризисъ заставилъ аѳинянъ предпринять крупную реформу: они замѣнили обычный φόρος, прямой налогъ, взимавшійся съ подданныхъ, двадцатипроцентнымъ сборомъ со всѣхъ провозимыхъ по морю товаровъ. Ѳукидидъ говоритъ, что этимъ способомъ надѣялись получить больше денегъ. Возможно однако, что финансовая реформа 413 г. была вызвана еще и политическимъ мотивомъ: косвенный налогъ, какъ менѣе замѣтный, не такъ раздражалъ подданныхъ морской державы, а ихъ вѣрность, въ въ виду затрудненій, переживаемыхъ аѳинянами, подвергалась большому риску.
Катастрофа аѳинянъ въ Сициліи. Ко времени отправленія эскадры Демосѳена положеніе аѳинянъ подъ Сиракузами очень ухудшилось. Гилиппъ рѣшился напасть на аѳинскій флотъ и выбилъ его изъ стоянки у входа въ гавань: Сиракузы открыли себѣ свободный выѣздъ къ морю, аѳинянъ же, напротивъ, задвинули въ тѣсный рейдъ, угрожая запереть имъ выходъ. Появленіе новой эскадры въ 73 тріеры съ войскомъ и экипажемъ въ 20.000 человѣкъ, казалось, измѣнило положеніе въ пользу аѳинянъ. Демосѳенъ рѣшилъ тотчасъ же возобновить нападеніе на городъ съ суши. Ночью аѳиняне предприняли атаку и потерпѣли жестокое пораженіе. Тогда Демосѳенъ потребовалъ немедленнаго отъѣзда со всѣми силами домой, чтобы спасти, по крайней мѣрѣ, жизнь массы гражданъ. Никій выставилъ противъ возвращенія чисто-политическіе доводы, ярко отражающіе аѳинскіе порядки и зависимость стратеговъ отъ экклесіи, т.‑е. своего собственнаго воинства. Онъ говорилъ, что уѣхать и бросить предпріятіе, не дождавшись формальнаго приказа аѳинскаго народа, значитъ подпасть жестокому обвиненію; народъ не станетъ слушать разумные доводы, а поддастся на клевету демагоговъ. Нечего довѣрять и тѣмъ воинамъ, что теперь громко кричатъ о необходимости отъѣзда; возвратившись домой, они яростно поднимутся на стратеговъ и осудятъ ихъ, какъ подкупленныхъ измѣнниковъ.
Почти мѣсяцъ провели аѳиняне въ бездѣятельности, а Гилиппъ тѣмъ временемъ стянулъ подкрѣпленія къ Сиракузамъ. Когда они сдѣлали попытку прорваться на корабляхъ къ выходу въ море, произошла жестокая битва. Сиракузяне примѣнили боевое изобрѣтеніе Коринѳа, косые корабельные тараны, которыми они разбивали борты тріеръ; спертые на узкомъ пространствѣ, аѳиняне не могли маневрировать, ихъ лучшій флотъ, ихъ искусная техника сокрушились подъ напоромъ грубыхъ пріемовъ сшибанія кораблей. Въ этомъ послѣднемъ бою ряды сражающихся совершенно разбились, отдѣльныя суда сцѣплялись другъ съ другомъ и экипажъ вступалъ въ рукопашную; за трескомъ ломающихся кораблей, неистовыми возгласами бойцовъ никто не слышалъ словъ команды, сами командиры не видѣли ничего дальше схватки, окружавшей ихъ. По словамъ Ѳукидида, аѳиняне никогда не переживали болѣе драматичнаго момента. «Казалось, то они — совсѣмъ близко къ спасенію и выходу въ море, то — на волосокъ отъ гибели; пока битва оставалась нерѣшительной, въ войскѣ аѳинскомъ слышались заразъ стоны отчаянія, призывные крики, возгласы побѣждающихъ и побѣжденныхъ, все, что бушуетъ въ великой арміи, находящейся въ жестокой опасности»29.
Сиракузяне уничтожили часть аѳинской эскадры, отогнали остальные корабли къ берегу и обратили въ бѣгство занимавшій ихъ экипажъ. Аѳинянами овладѣла паника; Демосѳенъ настаивалъ на новой попыткѣ прорыва, но моряки, покинувшіе корабли, не хотѣли болѣе повиноваться. Остался только одинъ выходъ — отступить сухимъ путемъ въ глубину острова. Аѳинянъ и союзниковъ было около 40.000, очень большая армія для тогдашней Греціи. Отступленіе въ послѣдній моментъ еще задержалось вслѣдствіе луннаго затменія, въ которомъ Никій усмотрѣлъ дурное предзнаменованіе. Когда аѳинское войско, деморализованное и уставшее, покинувъ массу больныхъ и раненыхъ, двинулось, наконецъ, въ путь, сиракузяне приготовились къ преслѣдованію. Имъ
