а также ополченія пелопоннесскихъ общинъ и осадилъ городъ Мегалополь въ Аркадіи, единственный оплотъ Македоніи на южномъ полуостровѣ. Въ Аѳинахъ Демосѳенъ высказался за присоединеніе къ Спартѣ и особенно настаивалъ на снаряженіи морскихъ силъ для блокады Македоніи. Но Демадъ, который въ это время заправлялъ кассой ѳеориковъ, разстроилъ дѣло, заявивши народу: «деньги у меня есть; я вамъ приготовилъ каждому по полминѣ къ празднику возліяній; но если вы хотите истратить ихъ на другую цѣль, платите за участіе въ праздникѣ изъ собственнаго кармана». Демосъ, давно уже утратившій былую воинственность, не устоялъ и отказался отъ всякихъ снаряженій. Между тѣмъ Антипатръ, оставленный Александромъ въ качествѣ регента Македоніи, быстро собралъ силы, вдвое большія сравнительно съ арміей Агиса, и напалъ на него близъ Мегалополя. Произошла упорная битва, въ которой погибли послѣдніе остатки горделивой спартанской аристократіи. Агисъ, раненый въ ногу и подхваченный на руки отступающими солдатами, приказалъ имъ обернуться къ врагу и, упавъ на колѣно, со щитомъ и копьемъ въ рукѣ, встрѣтилъ смерть, какъ подобало спартанцу (330 г.)23. Старую Спарту можно считать уничтоженной въ бою при Мегалополѣ.
Аѳины рѣзко ощущали паденіе своей морской силы. Развивавшіеся въ брошюрахъ 50-хъ гг. расчеты банкировъ и купцовъ на торговый подъемъ, при сокращеніи военной мощи, не оправдались. Аѳинскій транзитъ долженъ былъ уступить первенство Родосу и вновь основанной Александріи въ Египтѣ. Но городъ былъ задѣтъ еще гораздо болѣе непосредственно; съ потерей владѣній у проливовъ, съ переходомъ Египта въ руки македонскаго царя, Аѳины не могли обезпечить себѣ правильной доставки хлѣба. Намѣстникъ Египта Клеоменъ скупалъ предназначавшійся для Греціи хлѣбъ и диктовалъ метрополіи цѣны; въ Аѳинахъ онѣ поднимались по временамъ втрое, вчетверо выше обычныхъ. Въ 326 году аѳиняне спаслись отъ дороговизны только благодаря своимъ старымъ торговымъ связямъ съ черноморскими князьями и съ купцами малоазійскихъ городовъ; «благодѣтелей народа» почтили постановкой статуй на большой рыночной площади.
Во время индійскаго похода Александра македонскій казначей Гарпалъ, управлявшій въ Вавилонѣ вновь награбленными сокровищами, измѣнилъ царю, бѣжалъ съ казною въ Грецію и предложилъ свои услуги Аѳинамъ (324 г.). На этотъ разъ Демосѳенъ не рѣшился на измѣну Македоніи. Гарпала съ его 5.000 талантовъ и отрядомъ въ 6.000 наемниковъ не пустили въ Пирей. Онъ отвезъ солдатъ на мысъ Тенаръ въ Пелопоннесѣ, гдѣ былъ постоянный лагерь нанимавшихся на службу воителей, и вновь обратился къ аѳинянамъ, при чемъ успѣлъ раздать деньги направо и налѣво. Когда Гарпала впустили въ Аѳины, появились чиновники Александра съ требованіемъ его выдачи. Демосѳенъ предложилъ не выдавать Гарпала, но взять его подъ стражу и потребовать депозита всей захваченной у него суммы, а также возврата денегъ, взятыхъ у него гражданами.
Скоро пришлось, однако, совсѣмъ смириться. Вернувшись изъ Индіи Александръ прислалъ европейскимъ грекамъ два требованія, которыя показывали, что онъ безусловно не хочетъ считаться съ республиканскими и автономными формами Греціи. Одно заключалось въ томъ, чтобы его признали богомъ и включили въ число олимпійцевъ въ качествѣ тринадцатаго; въ этомъ отношеніи персидскіе владыки были куда скромнѣе и приличнѣе зарвавшагося македонянина, хотя имъ также хорошо была извѣстна старинная восточная лесть обожествленія правителей. Другое состояло въ объявленіи общей амнистіи и принудительномъ возвратѣ всѣхъ политическихъ изгнанниковъ, удаленныхъ изъ греческихъ общинъ24. Вмѣстѣ съ прибытіемъ этой массы людей, обязанныхъ Македоніи, греческія общины въ сущности предавались анархіи; одновременно воспрещались всякіе конгрессы и съѣзды союзныхъ городовъ. Сначала въ Аѳинахъ поднялся протестъ; республиканецъ-пуританинъ Ликургъ, человѣкъ благочестивый, заявилъ весьма зло, что если прежде очищались передъ вступленіемъ въ святилище, то теперь, со введеніемъ новаго божества, придется очищаться, выходя изъ храма. Однако положеніе Аѳинъ было такъ шатко, что даже Демосѳенъ посовѣтовалъ уступить Александру. Спарта, окончательно смирившаяся послѣ Мегалополя, заявила: «если Александръ хочетъ быть богомъ, пусть будетъ богомъ».
Колебанія Демосѳена въ дѣлѣ Гарпала повели къ тому, что его самого обвинили въ утайкѣ денегъ, будто бы взятыхъ у македонскаго казначея. Среди обвинителей выступилъ старый другъ Демосѳена, Гиперидъ. Демосѳенъ былъ осужденъ на большой штрафъ и, такъ какъ у него не было средствъ заплатить сумму, посаженъ въ тюрьму, откуда бѣжалъ въ Пелопоннесъ.
Ламійская война и катастрофа Аѳинъ. Въ 323 г. Александръ умеръ отъ лихорадки, и огромное, наскоро сколоченное государство стало распадаться. Въ Греціи поднялось все, что еще сохранило независимость послѣ Херонеи и Мегалополя. Родосцы выгнали македонскій гарнизонъ; на Хіосѣ демагогъ Ѳеокритъ, остроумный и ѣдкій противникъ македонянъ, заставилъ бѣжать историка Ѳеопомна, возвращеннаго по милости Александра. Демосѳена съ почетомъ вернули въ Аѳины, навстрѣчу ему вышло все гражданство со жрецами и архонтами во главѣ. У возстанія оказался талантливый вождь въ лицѣ аѳинянина Леосѳена,
