уже при Владимірѣ собственностію Россіи. Столь отдаленное завоеваніе, или лучше нашествіе, кажется удивительнымъ, но бурный духъ Святослава веселился опасностями и трудами. Нашъ Князь, рожденный героемъ, искалъ войны и побѣды, и любя славу, любилъ предаваться опаснѣйшимъ предпріятіямъ: такъ явился онъ предъ вратами Константинополя, такъ на берегахъ Дуная, будучи окруженъ войсками Императора Іоанна Цимисхія, заслужилъ безсмертіе, сказавъ при семъ случаѣ дружинѣ своей: „Ляжемъ здѣ костьми, мертвіи бо срама не имутъ;“ и съ десятью тысячами разбилъ сто тысячь Грековъ, нѣгою и пороками разслабленныхъ.
Владиміръ Святославовичь, наше солнце, освѣтившее Россіянъ свѣтомъ Христіанской Вѣры, счастливыми своими предпріятіями и побѣдами, наконецъ унялъ дерзость Печенеговъ, снова явившихся на мѣстахъ (въ Екатеринославской и Херсонской Губерніяхъ), прежде ими занимаемыхъ; унялъ такъ, что до кончины Князя, Печенеги не смѣли грабить наши Украйны. Должно полагать, что Владиміръ, владѣя Саркеломъ, владѣлъ и Танаисомъ и другими укрѣпленными городами на Дону; ибо крѣпостями только можно было обезпечить свободное сообщеніе съ завоеванными Святославомъ странами, далеко къ Югу отъ Печенежскихъ владѣній находившихся. Завоеванія сіи, не только въ продолжение царствованія Владиміра удержаны, но подъ именемъ Тмутараканскаго Княжества, отданы въ удѣлъ сыну его Мстиславу.
уже при Владимире собственностью России. Столь отдаленное завоевание, или лучше нашествие, кажется удивительным, но бурный дух Святослава веселился опасностями и трудами. Наш князь, рожденный героем, искал войны и победы и, любя славу, любил предаваться опаснейшим предприятиям: так явился он пред вратами Константинополя, так на берегах Дуная, будучи окружен войсками императора Иоанна Цимисхия, заслужил бессмертие, сказав при сем случае дружине своей: «Ляжем зде костьми, мертвии бо срама не имут», — и с десятью тысячами разбил сто тысяч греков, негою и пороками расслабленных.
Владимир Святославович, наше солнце, осветившее россиян светом христианской веры, счастливыми своими предприятиями и победами наконец унял дерзость печенегов, снова явившихся на местах (в Екатеринославской и Херсонской губерниях), прежде ими занимаемых; унял так, что до кончины князя печенеги не смели грабить наши Украйны. Должно полагать, что Владимир, владея Саркелом, владел и Танаисом и другими укрепленными городами на Дону, ибо крепостями только можно было обеспечить свободное сообщение с завоеванными Святославом странами, далеко к югу от печенежских владений находившихся. Завоевания сии, не только в продолжение царствования Владимира удержаны, но под именем Тмутараканского княжества отданы в удел сыну его Мстиславу.
