убранной комнатѣ, покрытой ковромъ. На столѣ передъ диваномъ стояло нѣсколько графиновъ, бутылка и стаканы. Чайкинъ замѣтилъ, что Блэкъ былъ мраченъ. Тигръ воркнулъ, но тотчасъ же смолкъ.
— Здравствуйте, Чайкъ. Очень радъ васъ видѣть! Вы — молодцомъ! — сказалъ капитанъ, крѣпко пожимая матросу руку и оглядывая его костюмъ. — Совсѣмъ джентельменъ. Садитесь! Чего хотите? Содовой воды съ коньякомъ? Бренди? Шерри-коблера? Наливайте себѣ!
— Благодарю, капитанъ. Я ничего не хочу.
— Какъ знаете. Ну, куда рѣшили ѣхать?
— Въ Санъ-Франциско, капитанъ! — отвѣчалъ Чайкинъ, осторожно присаживаясь на кресло, обитое бархатомъ.
— Значитъ, остались при прежнемъ намѣреніи поступить на ферму?
— Да, капитанъ.
— А Гаукъ хотѣлъ предложить вамъ быть боцманомъ на бригѣ. Пятьдесятъ долларовъ въ мѣсяцъ. Онъ только что былъ у меня и хотѣлъ завтра утромъ переговорить съ вами. Вы гдѣ остановились?
— Въ «Матросѣ».
— Напрасно. Это скверная гостиница. Таъм васъ могутъ обчистить. Перебирайтесь сюда и будьте моимъ гостемъ. Не отказывайтесь и не благодарите. Мнѣ хочется быть полезнымъ вамъ, Чайкъ!
Съ этими словами капитанъ Блэкъ позвонилъ и, когда вошелъ слуга, приказалъ ему приготовить номеръ въ этомъ же коридорѣ для Чайкина и немедленно послать въ «Матроса» за вещами джентльмена.
— Напишите на моей карточкѣ свою фамилію. И приложите долларъ въ уплату за номеръ. Вотъ такъ. Ну, теперь все въ порядкѣ. Садитесь, Чайкъ, и выпейте шерри-коблера... Онъ не крѣпокъ.
И Блэкъ налилъ изъ графина въ стаканъ питье, полное мелкаго льда, и, подавая соломинку, проговорилъ:
— Опустите ее въ стаканъ и тяните. Очень вкусно.
Чайкинъ покорно исполнилъ приказаніе капитана и нашелъ, что это питье дѣйствительно вкусно. А за что съ нимъ такъ ласковъ этотъ странный человѣкъ, онъ этого рѣшительно не понималъ.
