Слуга принесъ кофе, и Чайкиинъ сѣлъ за столъ, съ удовольсвтіемъ поглядывая на блюдо съ ветчиной и на миску съ большимъ картофелемъ.
Онъ оказалъ честь и ветчинѣ, и сыру, и хлѣбу съ масломъ, запивая эти яства вкуснымъ кофе съ горячимъ молокомъ, и, когда ѣсть уже больше не могъ, пошелъ съ веранды въ садъ.
Несмотря на восьмой часъ утра, солнце палило невыносимо, и въ саду было такъ душно, что Чайкиинъ скоро вернулся въ свою уже прибранную комнату. Звуки музыки привлекли его къ окну, и онъ увидѣлъ полкъ солдатъ, мирно шагающій сзади музыкантовъ. Вокругъ шла цѣлая толпа. Многія женщины плакали. «На войну, вѣрно, идутъ! — подумалъ Чайкиинъ, слышавшій, что въ Америкѣ идетъ междоусобная война, и, сравнивая выправку американскихъ солдатъ съ русскими, нашелъ, что американцы не такіе бравые, какъ наши, и только впослѣдствіи убѣдился, что отсутствіе выправки не мѣшало американцамъ быть необыкновенно выносливыми и не хуже русскихъ оказывать чудеса храбрости и отваги.
Полкъ прошелъ, улица опустѣла, и Чайкиинъ принялся за газету, которую купилъ на верандѣ у газетнаго разносчика, вспомнивъ совѣтъ Долговязаго непремѣнно читать газету. Газета была въ рукахъ у Чайкиина первый разъ въ жизни, и онъ добросовѣстно и усердно штудировалъ ее, но, незнакомый съ американскими дѣлами, понималъ очень мало въ передовыхъ статьяхъ и заинтересовался только тогд, когда началъ читать описаніе недавняго сраженія, въ которомъ южане описывались, какъ побѣдители. Чайкиинъ только что одолѣлъ разсказъ о битвѣ и хотѣлъ перейти къ слѣдующей по порядку статьѣ, имѣя намѣреніе одолѣть всю газету съ начала до конца, какъ раздался стукъ въ двери и вошелъ Гаукъ.
Онъ былъ очень веселъ и, поздоровавшись съ Чайкиинымъ, произнесъ:
— Вамъ говорилъ вчера капитанъ Блэкъ о моемъ предложеніи?
— Говорилъ.
— А говорилъ онъ вамъ, что я заново перекрашу бригъ и перемѣню оснастку... То-то будетъ красивое суденышко — бригъ
