— Помните, Чайкъ, если захотите быть у меня боцманомъ, я къ вашимъ услугамъ. Запомните, что черезъ пять мѣсяцевъ я буду въ гавани Фриско. Тамъ меня найдете на «Блэкѣ». Кланяйтесь капитану. Я стучался сейчасъ къ нему. Вѣрно, спитъ... отсыпается послѣ плаванія.
Съ этими словами Гаукъ ушелъ, а Чайкиина охватило безпокойство за Блэка. Вчерашній разговоръ припомнился молодому матросу, и онъ вышелъ изъ комнаты и, подойдя къ дверямъ номера Блэка, прислушивался.
Все было тихо.
Наконецъ Чайкиинъ рѣшися постучать.
— Капитанъ Блэкъ давно ушелъ, — проговорилъ слуга-негръ, появившейся въ коридорѣ.
— А нѣтъ ли капитану телеграммы?
— Есть... Онъ только что ушелъ, какъ пришла телеграмма! — отвѣчалъ негръ, ласково скаля зубы.
— Слава Богу! — вырвалось изъ груди обрадованнаго Чайкиина, какъ всѣ негры, спросилъ:
— Вы, масса, другъ капитана?
— Я очень благодаренъ ему. Онъ былъ добръ ко мнѣ.
— А къ намъ онъ не добръ, масса. Онъ привезъ оружіе на своемъ бригѣ... Онъ, значитъ, не хочетъ, чтобы насъ освободили отъ неволи, если помогаетъ южанамъ... Но имъ все-таки плохо. Недавно ихъ поколотили... Я слышалъ отъ вѣрныхъ людей! — тихо проговорилъ негръ. — Вѣдь, вы, навѣрное, за нашихъ заступниковъ... Не правда ли?.. Вы не хотите, чтобы негры были невольниками?..
Чайкиинъ самъ былъ изъ крѣпостныхъ и понималъ, что значитъ неволя. И онъ отвѣтилъ негру.:
— Дай вамъ Богъ быть вольнымъ... Правда свое возмьетъ.
— Я такъ и зналъ, что вы за насъ... Вы такъ ласкоо говорите со мной, масса... Вы не американецъ, должно-быть?
— Я русскій...
