сотъ долларовъ, то вы покажите этимъ господамъ вотъ эту бумажку и скажите, что вы пріятель «Чернаго Ястреба». Запомните. я прежде знавалъ Чернаго Ястреба и кое-кого изъ этихъ дженльменовъ пустыни... Надѣюсь, они оставятъ васъ съ билетомъ! — прибавилъ Джемсонъ, подавая бумажку, на которой было написано: «Не трогайте, джентльмены, Чайка».
Чайкиинъ спряталъ бумажку въ кошелекъ.
Пароходъ присталъ къ берегу.
— Прощайте, Чайкъ. Я думаю, что раздѣлаюсь съ дьяволомъ, Чайкъ!
— Прощайте, мистеръ Джемсонъ. Благодарю васъ за все.
Они крѣпко поажали другъ другу руки, и Джемсонъ сошелъ съ парохода. Чайкиинъ слѣдилъ за нимъ глазами. Тотъ обернулся и кивнулъ головой.
Черезъ четверть часа пароходъ пошелъ далѣе, разсѣкая острымъ носомъ мутноватыя воды широкой рѣки.
Чайкиинъ спустился въ общую залу и принялся дочитывать утреннюю газету.
И какъ только онъ ее кончилъ, къ нему подсѣлъ красивый молодой брюнетъ въ кожаной курткн и высокихъ сапогахъ и, фамильярно хлопнувъ по плечу, спросилъ:
— Далеко ѣдете?
— Далеко.
— А напримѣръ? Я до Мемфиса, а вы?
— Я ѣду въ Санъ-Франциско.
— За золотомъ? — насмѣшливо спросилъ брюнетъ.
— Нѣтъ, за работой.
— Можно-ли узнать за какой?
— На ферм рабочимъ.
— И ѣдете въ первомъ классѣ?
— Одинъ знакомый заплатилъ за меня.
Человѣкъ въ кожаной курткѣ подмигнулъ глазомъ, словно бы хотѣлъ сказать: «ври больше!»
— Пріятно имѣть такихъ знакомыхъ, чортъ возьми!
