— Мѣтка смертельная?
— Пустяки. Помѣчена лѣвая рука. Эй, джентльмены! — громовымъ голосомъ крикнулъ хозяинъ.
На секунду воцарилась тишина.
— Кто умѣетъ сдѣлать перевязку, пусть перевяжетъ Филли. А товарищи его пусть отведутъ къ доктору.
Сосѣди Чайкиина по столу тотчасъ же встали и пошли къ тому столу, гдѣ сидѣлъ раненый, зажимавшій рукой рану, изъ которой била кровь. На столѣ лежали разнообразныя карты и куча золота.
— Изъ-за чего это ранили человѣка? — испуганно спросилъ Чайкиинъ старика-кучера Брукса, когда онъ, четверть часа спустя, подсѣлъ къ Чайкиину.
— Изъ-за игры... Рыжій Филли, кажется, сплутовалъ и передернулъ карту. Онъ на это мастеръ.
— А тому ничего не будетъ?
— На такіе пустяки здѣсь необращаютъ вниманія? — промолвилъ Бруксъ. — Вотъ если молодецъ занимается воровствомъ и особенно любитъ чужихъ лошадей, тогда его обязательно вздернутъ ночью на большомъ дубн у въѣзда въ городъ...
— Кто вздернетъ?
— Кто-нибудь изъ членовъ «бдительнаго комитета», по рѣшенію комитета.
И Бруксъ пояснилъ, что во всѣхъ молодыхъ гордахъ Запада есть такіе «бдительные комитеты», тайными членами которыхъ состоятъ лучшіе граждане, и быстро рѣшаютъ дѣла съ слишкомъ отчаянными молодцами, противъ которыхъ иногда нѣтъ судебныхъ уликъ. — Это у насъ называется судомъ Линча! — пояснилъ Бруксъ. — Порядочному человѣку онъ не страшенъ, а мошеники и убійцы съ цѣлью грабежа его боятся...
Черезъ полчаса Чайкиинъ простился съ Бруксомъ и, расплатившись, пошелъ въ свой номеръ спать.
До его ушей долго еще долетали пьяные крики и ругательства. Но наконецъ онъ заснулъ.
