— Онъ сказалъ, что это не мое дѣло... И такъ какъ онъ сильнѣе меня, то я долженъ былъ согласиться, что не мое дѣло, но объявилъ, что мы больше съ нимъ не знакомы...
— И хорошо сдѣлали, Дэкъ!—сказалъ Билль.
И когда тотъ позавтракалъ и послѣ завтрака выпилъ еще стаканчикъ рома, Билль его спросилъ:
— Какую ему лошадь далъ Косой Джимъ?
— Черную кобылу.
— Хорошая лошадь! Давно бы и Джима слѣдовало повѣсить. Онъ укрываетъ агентовъ и помогаетъ имъ... Что вы на это скажете, Дэкъ?
— Мнѣ неудобно, Билль, быть судьей въ этомъ дѣлѣ... Развѣ со временемъ... Тогда я, быть можетъ, не откажусь высказать свое мнѣніе.
— Правильно сказано. А въ какомъ часу выѣхалъ вашъ товарищъ?
— Въ шесть вечера, какъ только мы добрались до Джима...
— Значитъ, онъ ужъ обогналъ насъ.
— Весьма вѣроятно. Для этого онъ и поѣхалъ.
Билль пристально взглянулъ въ упоръ на Дэка. Тотъ глазъ не отвелъ подъ испытующимъ взглядомъ Стараго Билля.
— А вы, Дэкъ, что думаете дѣлать теперь?
— Ѣхать въ Санъ-Франциско.
— Верхомъ?
— Верхомъ.
— Извините, Дэкъ... Еще одннъ вопросъ.
— Предлагайте, сколько угодно, Билль...
— Вы... въ самомъ дѣлѣ... возмущены вашимъ товарищемъ?.. Нѣтъ ли какой ловушки?
Дэкъ вспыхнулъ.
— Какая же можетъ быть ловушка? Я торопился единственно для того, чтобы отплатить хоть отчасти за жизнь, которой я обязанъ Чайку. Для Чайка больше и пріѣхалъ... Ваше дѣло, вѣрить мнѣ или не вѣрить... И у меня револьвера нѣтъ!—прибавилъ въ видѣ вѣскаго аргумента Дэкъ, выворачивая свои карманы.
