Но ѣсть ему не хотѣлось, и не хотѣ.тось куда-нибудь двинуться. Здѣсь, въ лѣсу такъ хорошо и такънріятно усталому тѣлу.
Въ эту минуту въ лѣсу раздались шаги.
Чайкинъ даже не иовернулъ головы и увидалъ Джемсона только когда онъ подошелъ къ нему.
Чайкинъ хотѣлъ, было, встать нередъ хозяиномъ, но янки энергичнымъ жестомъ остановилъ его и, изумленными глазами взглядывая на усталаго Чайкина и на количество срубленныхъ деревьевъ, воскликнулъ;
— Да вы съ ума, что ли, сошли, Чайкинъ?
— А что? Развѣ вы думаете, что мало вырублено? Я старался, мистеръ Джемсонъ... Я только что сѣлъ отдохнуть!—словно бы оправдываясь, промолвилъ Чайкинъ .
— Мало?. Ребенокъ вы развѣ, Чайкинъ?.. Вы нарубили слишкомъ много... Вы работали такъ, что я изумился... Вы надрывались, Чайкинъ... Такъ и надорваться нетрудно... Не думайте повторять такого опыта... Слышите?..
— Слушаю, мистеръ Джемсонъ... Но я не очень усталъ.
— Почувствуете вечеромъ. Я самъ рубилъ деревья и знаю, какая это работа! И кто васъ просилъ удивлять насъ, Чайкъ? Или вы думали, что я требую отъ рабочихъ каторжной работы... Янки этого не требуетъ... Самолюбивы вы, Чайкъ... Незамѣнимый вы работникъ... Выдержали экзаменъ отлично. И сію же минуту я прибавляю вамъ жалованья... Но сегодня больше не рубите... И чтобъ не смѣли такъ работать, я вамъ назначу урокъ... Очень радъ, Чайкъ, что васъ рекомендовали сюда... Очень радъ!—весело нрибавилъ Джемсонъ и снова пожалъ руку Чайкина.
Чайкинъ былъ очень доволенъ, что «оправдалъ себя», и сказалъ:
— Я такъ и думалъ, что здѣшніе хозяева не утѣсняютъ людей, и что работать здѣсь пріятно.
— Ладно. А теперь идемъ въ ранчу, Чайкинъ! Пора.
Действительно, донесся слабый зкукъ колокола.
