одномъ изъ департаментовъ и подавалъ надежды, а досуги свои посвящалъ обществу „Помогай ближнему!“, работая въ немъ усердно и добросовѣстно и несколько побаиваясь строгой предсѣдательницы, которая вникала во всѣ дѣла и, энергичная, дѣятельная и до щепетильности аккуратная сама, требовала и отъ другихъ добросовѣстнаго иснолненія принятыхъ на себя обязанностей.
— Не угодно ли, Евгеній Аркадьевичъ, прочитать протоколъ прошлаго засѣданія?
Цвѣтковскій поднялся съ кресла и пріятнымъ, слегка пѣвучимъ баритономъ сталъ читать протоколъ о разрѣшенныхъ разнымъ лицамъ пособіяхъ, о назначеніи пенсій, о наведеніп справокъ, объ отказахъ по тѣмъ или другимъ причпнамъ, объ устройствѣ благотворительнаго концерта и т. п.
Чтеніе заняло минутъ пять времени.
— Угодно принять протоколъ? — спросила княгиня.
Никто не возражалъ.
Секретарь положилъ протоколъ передъ предсѣдательницей. Она подписала его, и затѣмъ всѣ стали подписывать, передавая протоколъ другъ другу, пока онъ не вернулся къ секретарю и, имъ подписанный, бережно и аккуратно былъ вложенъ въ портфель.
— Вы готовы, Евгеній Аркадьичъ?
— Готовъ, княгиня! — отвѣчалъ секретарь, кладя передъ собой чистый листъ бумаги и вооружаясь перомъ.
— Не угодно ли прослушать справки о лицахъ, обращавшихся съ просьбами о пособіи въ прошлое засѣданіе. Лидія Васильевна!.. Вамъ первой... О
