— прибавила она съ чувствомъ. — Завтра къ часу, прошу васъ, будьте у меня! — прибавила княгиня, протягивая ему руку. — Прикажите кучеру ѣхать домой!
Княгиня ѣхала вполнѣ удовлетворенная сегодняшнимъ днемъ и предстоящими хлопотами по устройству всѣхъ этихъ дѣтей. Ея дѣятельной натурѣ было дѣла на нѣсколько дней, и это ее радовало. Завтра же она увидится съ градоначальникомъ и разскажетъ все, что видѣла.
— Ужасно... ужасно! — повторяла княгиня.
Завтра же она поговоритъ и о несчастномъ мальчикѣ. Она попроситъ вытребовать Антошку отъ Опольева и водворить въ пріютѣ.
Поглощенная этими мыслями, полная разныхъ добрыхъ намѣреній, княгиня словно и забыла объ Анюткѣ, которая испуганно прижалась въ своихъ лохмотьяхъ въ уголъ кареты и тихо, совсѣмъ тихо, всхлипывала.
Ей было страшно. Зачѣмъ ее взяли? Куда везетъ эта красивая, важная дама въ богатой шубѣ?
Княгиня между тѣмъ вспомнила о своей спутницѣ и взглянула на нее.
— Ты что же плачешь, дѣвочка? Не бойся! Тебя больше обижать не будутъ... Никто не обидитъ... Тебѣ хорошо будетъ! — ласково говорила княгиня, любуясь миловиднымъ личикомъ дѣвочки и особенно ея большими черными испуганными глазами, осѣненными густыми рѣсницами.
Ласковый голосъ княгини нѣсколько успокоилъ Анютку.
— Теперь не боишься? — продолжала княгиня.
— Не бо-юсь! — протянула Анютка, вытирая грязнымъ кулачкомъ слезы.
