Какъ и большинство отцовъ, онъ никогда не старался заглянуть въ ея душевный міръ, не пытался узнать, какія мысли, какія мечты занимаютъ ея головку, и со свойственною мужчинамъ самоувѣренностью въ безошибочномъ пониманіи людей, тѣмъ болѣе дочери, которая всегда была подъ глазами, воображалъ, что отлично знаетъ свою дочь, и что дѣлаетъ для нея все, что только можетъ доставить людямъ счастье. У нея будетъ хорошее приданое. Она выйдетъ замужъ за порядочнаго человѣка и будетъ порядочною женщиной въ томъ смыслѣ, въ какомъ понималъ Опольевъ. А пока она живетъ, окруженная любовью отца и матери, въ полномъ счастьѣ и довольствѣ.
Разговоръ, только что бывшій съ женой, нѣсколько смутилъ его превосходительство тѣми неожиданными новостями, которыя онъ узналъ. Ему очень не понравились и посѣщенія „негодяя братца“, и филантропическіе подвиги дочери, и увлеченіе Толстымъ, и онъ считалъ виноватою свою жену, которая раньше не сообщила обо всемъ этомъ ему. Достаточно было бы ему поговорить съ дочерью съ четверть часа, и она поняла бы сама, какъ неприлично посѣщать „пьяницъ-родственниковъ“, какъ смѣшно усердствовать въ филантропіи, и какъ нелѣпо восхищаться проповѣдями Толстого.
Эту легкость вразумленія дочери Опольевъ основывалъ, главнымъ образомъ, на уверенности въ томъ, что онъ отлично знаетъ свою дѣвочку. Кромѣ того, онъ разсчитывалъ и на свой нравственный авторитетъ и на свое умѣнье убѣждать людей, — не даромъ же онъ считалъ себя необыкновенно умнымъ человѣкомъ.
