представляли такое ужасное зрѣлище, что нельзя вообразить—казалось, вся земля колебалась и готова была обрушиться въ своихъ основаніяхъ. Эта битва продолжалась цѣлый день, и только при наступленіи ночи Турки отступили отъ города и удалились въ свой станъ. Греки, утомленные битвою и чрезвычайными усиліями, пали какъ мертвые на землю, и только одна стража не покидала постовъ своихъ.—
На утро Царь повелѣлъ собрать мертвыя тѣла и погребсти ихъ по долгу Христіанскому, и оказалось, что однихъ только главныхъ и знаменитыхъ мужей пало 1740; Нѣмцевъ же и Армянъ до семи сотъ человѣкъ. Потомъ Царь и вельможи обходили градскія стѣны и видѣли какъ изнурены были всѣ бывшимъ ужаснымъ сраженіемъ; посмотрѣвъ же на станъ Турецкій, увидѣли целые рвы мертвыхъ тѣлъ и большія громады, наваленныя безъ всякаго порядка, такъ что насчитали убитыхъ до осьмнадцати тысячь. Константинъ приказалъ всѣ оставшіяся у городскихъ стѣнъ стѣнобитныя Турецкія орудія предать огню, а самъ съ Патріархомъ и со всѣмъ соборомъ и боярами пошелъ въ церковь возблагодарить Бога за отступленіе Турокъ, полагая при томъ, что Махометъ видя множество убитыхъ своихъ воиновъ, потому и не продолжалъ долѣе осады. Однакожъ Махометъ думалъ совсѣмъ иначе.
На другой день Махометъ послалъ своихъ сбирать мертвыя Турецкія тѣла, и Константинъ приказалъ Грекамъ имъ въ томъ ни мало не препятствовать, дабы они могли очистить всѣ рвы, заваленные трупами.
Махометъ, увидѣвъ великое множество Турецкихъ труповъ,
представляли такое ужасное зрелище, что нельзя вообразить — казалось, вся земля колебалась и готова была обрушиться в своих основаниях. Эта битва продолжалась целый день, и только при наступлении ночи турки отступили от города и удалились в свой стан. Греки, утомленные битвою и чрезвычайными усилиями, пали как мертвые на землю, и только одна стража не покидала постов своих.
Наутро царь повелел собрать мертвые тела и погребсти их по долгу христианскому, и оказалось, что одних только главных и знаменитых мужей пало 1740; немцев же и армян до семисот человек. Потом царь и вельможи обходили градские стены и видели, как изнурены были все бывшим ужасным сражением; посмотрев же на стан турецкий, увидели целые рвы мертвых тел и большие громады, наваленные без всякого порядка, так что насчитали убитых до осьмнадцати тысяч. Константин приказал все оставшиеся у городских стен стенобитные турецкие орудия предать огню, а сам с патриархом и со всем собором и боярами пошел в церковь возблагодарить бога за отступление турок, полагая при том, что Махомет, видя множество убитых своих воинов, потому и не продолжал долее осады. Однакож Махомет думал совсем иначе.
На другой день Махомет послал своих сбирать мертвые турецкие тела, и Константин приказал грекам им в том нимало не препятствовать, дабы они могли очистить все рвы, заваленные трупами.
Махомет, увидев великое множество турецких трупов,
