нецъ, до того, что Императрица Елизавета Петровна, узнавъ о какой-то новой необыкновенной выходкѣ Петра Румянцева, велѣла отправить его къ отцу для примѣрнаго наказанія.
Александръ Ивановичъ приказалъ подать розогъ.... «Да вѣдь я — полковникъ!» — заявилъ Петръ Александровичъ. — «Знаю, отвѣтилъ отецъ, и уважаю твой мундиръ, но ему ничего не сдѣлается: я буду наказывать не полковника, а сына»....
Вскорѣ послѣ этой отеческой экзекуціи Петръ Александровичъ получилъ въ командованіе Воронежскій полкъ.
Въ сентябрѣ 1745 года Императрица Елизавета Петровна, принимавшая живѣйшее и прямо родственное участіе въ судьбѣ Петра Александровича Румянцева, выбрала для него весьма богатую невѣсту, дочь извѣстнаго Кабинетъ-Министра Волынскаго. «Такой богатой и доброй дѣвки, писалъ Александръ Ивановичъ сыну, едва найтить будетъ можно. За ней болѣе дву тысячъ душъ, и не знаю, не будетъ ли грехъ. Дворъ московскій.... каменный великій домъ въ Петербургѣ... конскій заводъ и всякій домашній скарбъ...» Заканчивалось письмо знаменательными словами по поводу личнаго участія въ этомъ дѣлѣ Императрицы: «Вы вѣдаете, какъ она по крови близко обязана свойствомъ....»
Но никакіе доводы отца не подѣйствовали на сына: Петръ Александровичъ не поѣхалъ въ Петербургъ, и его женитьба, задуманная самой Императрицей, разстроилась. Онъ же продолжалъ вести прежній разгульный образъ жизни.
Лишь въ 1747 году графъ Петръ Александровичъ нѣсколько угомонился. Въ этомъ году онъ съ полкомъ пріѣхалъ въ Москву.
Въ слѣдующемъ 1748 году графъ Петръ Александровичъ женился, но избралъ себѣ въ подруги жизни не Волынскую, а дочь фельдмаршала князя Михайла Михайловича Голицына старшаго, княжну Екатерину Михайловну.
Женитьба эта примирила графа Петра Александровича съ отцомъ, который въ слѣдующемъ году умеръ.
Въ томъ же 1748 году Румянцевъ принималъ участіе со своимъ полкомъ въ походѣ князя Репнина во Франконію, куда мы, согласно нашего договора съ Австріей, отправили вспомогательный корпусъ. Впрочемъ, въ военныхъ дѣйствіяхъ корпусъ этотъ участія не принималъ.
По возвращеніи въ Россію графъ Румянцевъ, обогащенный личнымъ знакомствомъ съ военнымъ дѣломъ въ Европѣ, повелъ спокойную жизнь, научился до нѣкоторой степени сдерживать свой пылкій характеръ; пристрастился къ серьезному чтенію, которое отнынѣ никогда не бросалъ, даже въ походахъ.
Однако, горячность темперамента Румянцева вскорѣ разстроила его семейное счастіе, но это осталось его домашнимъ дѣломъ и нисколько не отразилось на благотворности его дѣятельности.
