занимавшимся вывозомъ товаровъ изъ Англіи, приходилось поплатиться основательными убытками, подвозъ останавливался и чувствовался недостатокъ въ необходимѣйшихъ предметахъ потребленія. При такихъ обстоятельствахъ реакція была неизбѣжна, и она дѣйствительно наступила въ 1854 г. Горькій опытъ показалъ, что - ни барыши отъ вывоза англійскихъ продуктовъ, ни выгода искателей золота вовсе не такъ значительны, какъ полагали сначала. Выгода послѣднихъ была значительно уменьшена дорогою цѣною, въ которую обходилось добыванье золота, а выгода первыхъ — рискомъ, съ которымъ были сопряжены ихъ операціи. Тѣ, которые оцѣнивали такъ низко расходы на добываніе австралійскаго и калифорнскаго золота, впадали, какъ то блистательно доказалъ Ньюмарчъ, въ опасную ошибку. Быть можетъ, можно бы было доказать, что, если сложить всѣ расходы, понадобившіеся для извлеченія этихъ 2000 мил. гульд. изъ нѣдръ земли, какъ то: содержаніе многочисленной арміи рабочихъ и остальнаго служебнаго персонала, стоимость доставки этихъ рабочихъ на отдаленнѣйшія золотыя розсыпи, высокую цѣну товаровъ, которые добыватели золота вымѣнивали на свой драгоцѣнный металлъ, — если сложить всѣ эти расходы, говоримъ мы, и сопоставить ихъ съ массою добытаго золота, то окажется, что все предпріятіе это, какъ спекуляція, выгодность которой оцѣнивается отношеніемъ барышей къ убыткамъ, было крайне неудачно; — другими словами, окажется, что капиталъ и трудъ, которые были затрачены на добываніе золота, могли бы гораздо выгоднѣе быть употреблены въ другихъ отрасляхъ промышленности, притомъ лишь условіи, чтобы продукты таковой промышленности встрѣчали такой же жадный спросъ, какъ и новодобываемое золото. Въ сущности, эта жадная гоньба за золотомъ, охватившая и старый и новый свѣтъ и проявлявшаяся усиленною дѣятельностью во всѣхъ отрасляхъ промышленности и вообще возбужденіемъ духа предпріимчивости, была, какъ кажется, самымъ выдающимся изъ результатовъ, вызванныхъ наплывомъ новаго золота. Самое обогащеніе на золотыхъ пріискахъ походило на лотерею: лишь немногія отдѣльныя личности выигрывали; зароботокъ же большинства поглощался дороговизною жизни. Чтобы убѣдиться въ этомъ, достаточно прочесть любое описаніе Калифорніи того времени. „Площади Санъ-Франциско, какъ замѣчаетъ очень мѣтко журналъ „Die Grenzboten“, походили временами на толкучій рынокъ, гдѣ каждый могъ даромъ запастись старымъ бѣльемъ и разорваннымъ платьемъ, потому что въ первое время, а, быть можетъ, и позднѣе, въ Калифорніи было дѣломъ неслыханнымъ вымыть рубашку, наложить заплату на лопнувшій башмакъ, или починить разорванное платье; плата за стирку и за починку была такъ высока, что равнялась стоимости новой одежды. Если добыватель золота получалъ много, то ему приходилось и расходовать на на свое содержаніе въ соотвѣтственныхъ размѣрахъ. Онъ долженъ былъ выносить самую тяжелую работу и, въ концѣ концовъ, вынужденъ былъ сознаться,
занимавшимся вывозом товаров из Англии, приходилось поплатиться основательными убытками, подвоз останавливался и чувствовался недостаток в необходимейших предметах потребления. При таких обстоятельствах реакция была неизбежна, и она действительно наступила в 1854 году. Горький опыт показал, что ни барыши от вывоза английских продуктов, ни выгода искателей золота вовсе не так значительны, как полагали сначала. Выгода последних была значительно уменьшена дорогою ценою, в которую обходилось добывание золота, а выгода первых — риском, с которым были сопряжены их операции. Те, которые оценивали так низко расходы на добывание австралийского и калифорнийского золота, впадали, как то блистательно доказал Ньюмарч, в опасную ошибку. Быть может, можно бы было доказать, что если сложить все расходы, понадобившиеся для извлечения этих 2000 миллионов гульденов из недр земли, как то: содержание многочисленной армии рабочих и остального служебного персонала, стоимость доставки этих рабочих на отдаленнейшие золотые россыпи, высокую цену товаров, которые добыватели золота выменивали на свой драгоценный металл, — если сложить все эти расходы, говорим мы, и сопоставить их с массою добытого золота, то окажется, что все предприятие это как спекуляция, выгодность которой оценивается отношением барышей к убыткам, было крайне неудачно; другими словами, окажется, что капитал и труд, которые были затрачены на добывание золота, могли бы гораздо выгоднее быть употреблены в других отраслях промышленности, при том лишь условии, чтобы продукты таковой промышленности встречали такой же жадный спрос, как и новодобываемое золото. В сущности, эта жадная гоньба за золотом, охватившая и Старый и Новый Свет и проявлявшаяся усиленною деятельностью во всех отраслях промышленности и вообще возбуждением духа предприимчивости, была, как кажется, самым выдающимся из результатов, вызванных наплывом нового золота. Само обогащение на золотых приисках походило на лотерею: лишь немногие отдельные личности выигрывали; заработок же большинства поглощался дороговизною жизни. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть любое описание Калифорнии того времени. «Площади Сан-Франциско, — как замечает очень метко журнал «Die Grenzboten», — походили временами на толкучий рынок, где каждый мог даром запастись старым бельем и разорванным платьем, потому что в первое время, а быть может и позднее, в Калифорнии было делом неслыханным вымыть рубашку, наложить заплату на лопнувший башмак или починить разорванное платье; плата за стирку и за починку была так высока, что равнялась стоимости новой одежды. Если добыватель золота получал много, то ему приходилось и расходовать на свое содержание в соответственных размерах. Он должен был выносить самую тяжелую работу и в конце концов вынужден был сознаться,
