единственныя требованія, которыя могутъ быть предъявлены банкамъ и исполнены послѣдними, сводятся на слѣдующее:
I. Операціи по движимому кредиту должны быть оставлены вовсе.
II. Банкамъ долженъ быть предоставленъ полный просторъ принимать или не принимать процентные вклады и ссуды — по своему усмотрѣнію.
III. Выпускъ билетовъ не долженъ превышать размѣровъ основнаго капитала, и наименьшій размѣръ достоинства отдѣльнаго билета опредѣляется въ 10 гульденовъ.
А потому, когда прусскій меморандумъ 1857 выгораживаетъ для прусскаго банка исключительное положеніе и опредѣляетъ границы для выпуска билетовъ сообразно съ цыфрою населенія, мы не можетъ признать эти предложенія ни справедливыми, ни исполнимыми. Также какъ прусскій банкъ, и многіе другіе банки могли требовать для себя исключительнаго положенія на томъ основаніи, что они тоже были единственными учрежденіями этого рода, каждый въ своей странѣ, и потому могли считаться до извѣстной степени привиллегированными. Опредѣлять же размѣры выпуска банковыхъ билетовъ по численности населенія значитъ класть банки на Прокрустово ложе. Такъ, напр., извѣстно, что франкфуртскій банкъ, находящійся въ государствѣ, которое имѣетъ 70 тысячъ жителей, дѣлаетъ больше оборотовъ, нежели гановерскій банкъ, въ государствѣ, имѣющем 2,500,000 жителей.
Принимая въ соображеніе тогдашнія обстоятельства, мы должны признать, что саксонское правительство, обусловивъ допущеніе билетовъ иностранныхъ банковъ устройствомъ размѣнной кассы въ торговомъ центрѣ своей страны, избрало единственный практичный путь, на которомъ вопросъ былъ разрѣшимъ при тогдашнемъ отношеніи германскихъ государствъ къ Пруссіи.
Одновременно съ банковымъ движеніемъ и даже нѣсколькими годами ранѣе разгара этого послѣдняго, торговля и промышленность, въ особенности же спекуляціи предпріятіями въ горно-заводскомъ дѣлѣ, приняли необыкновенные размѣры. Застой въ дѣлахъ, парализовавшій всякую предпріимчивость въ 1848, 1849 и 1850 гг., миновалъ вслѣдъ за паденіемъ французской республики. Опорожнившіеся за это время магазины приходилось наполнять съизнова, а такъ какъ, въ то же время, и на континентѣ отзывалось дѣйствіе, произведенное въ Англіи привозомъ золота изъ Калифорніи и пониженіемъ дисконта, то, мало по малу, промышленнымъ міромъ овладѣла такая предпринимательская горячка, какой въ Германіи до этого не бывало примѣра, и хотя въ концѣ концовъ пришлось за этотъ роскошный расцвѣтъ поплатиться новымъ застоемъ въ дѣлахъ, все-же зрѣлище это было такъ великолѣпно, что мы его никакъ забыть не можемъ. Пароходное сообщеніе по рѣкамъ, транспортъ товаровъ по желѣзнымъ дорогамъ, машиностроительное и кораблестроительное дѣло, все это проявляло чрезвычайно усиленную дѣятельность. Желѣзныя дороги и машиностроитель-
единственные требования, которые могут быть предъявлены банкам и исполнены последними, сводятся на следующее:
I. Операции по движимому кредиту должны быть оставлены вовсе.
II. Банкам должен быть предоставлен полный простор принимать или не принимать процентные вклады и ссуды — по своему усмотрению.
III. Выпуск билетов не должен превышать размеров основного капитала, и наименьший размер достоинства отдельного билета определяется в 10 гульденов.
А потому, когда прусский меморандум 1857 выгораживает для прусского банка исключительное положение и определяет границы для выпуска билетов сообразно с цифрою населения, мы не можем признать эти предложения ни справедливыми, ни исполнимыми. Так же как прусский банк, и многие другие банки могли требовать для себя исключительного положения на том основании, что они тоже были единственными учреждениями этого рода, каждый в своей стране, и потому могли считаться до известной степени привилегированными. Определять же размеры выпуска банковых билетов по численности населения значит класть банки на Прокрустово ложе. Так, например, известно, что франкфуртский банк, находящийся в государстве, которое имеет 70 тысяч жителей, делает больше оборотов, нежели ганноверский банк, в государстве, имеющем 2 500 000 жителей.
Принимая в соображение тогдашние обстоятельства, мы должны признать, что саксонское правительство, обусловив допущение билетов иностранных банков устройством разменной кассы в торговом центре своей страны, избрало единственный практичный путь, на котором вопрос был разрешим при тогдашнем отношении германских государств к Пруссии.
Одновременно с банковым движением, и даже несколькими годами ранее разгара этого последнего, торговля и промышленность, в особенности же спекуляции предприятиями в горнозаводском деле, приняли необыкновенные размеры. Застой в делах, парализовавший всякую предприимчивость в 1848, 1849 и 1850 гг., миновал вслед за падением французской республики. Опорожнившиеся за это время магазины приходилось наполнять сызнова, а так как в то же время и на континенте отзывалось действие, произведенное в Англии привозом золота из Калифорнии и понижением дисконта, то мало-помалу промышленным миром овладела такая предпринимательская горячка, какой в Германии до этого не бывало примера, и хотя в конце концов пришлось за этот роскошный расцвет поплатиться новым застоем в делах, все же зрелище это было так великолепно, что мы его никак забыть не можем. Пароходное сообщение по рекам, транспорт товаров по железным дорогам, машиностроительное и кораблестроительное дело, все это проявляло чрезвычайно усиленную деятельность. Железные дороги и машиностроитель-
