лошади? — Онѣ уже готовы! вотъ курманка стоитъ передъ крыльцемъ, отвѣчалъ гусаръ, указывая рукою въ окно. Наконецъ загадка объяснилась: этотъ плетеный коробъ называется курманка; думаю, однако жъ, тогда только когда запряженъ лошадьми, а безъ нихъ онъ опять дѣлается коробомъ. Какъ бы то ни было, но въ немъ должно мнѣ ѣхать въ штабъ. Счастіе! будь ко мнѣ милостиво! Сдѣлай чтобы я не встрѣтилась ни съ кѣмъ изъ будущихъ моихъ сослуживцевъ! Я совсѣмъ не блистательнымъ образомъ вступаю въ полкъ!
Я сѣла въ свой коробъ, наполненный соломою; невзнузданныя лошади побѣжали рысью, и ямщикъ во всю дорогу махалъ надъ ними длиннымъ прутомъ и кричалъ: вью! вью! иссъ! иссъ!… Видно это ихъ способъ понуждать къ бѣгу своихъ лошадей.
Луцкъ. Пріѣхавъ въ этотъ городъ, я остановилась, по обыкновенно всѣхъ проѣзжихъ и пріѣзжихъ, въ корчмѣ; одѣлась какъ-будто въ строй, и пошла явиться къ
лошади?» — «Они уже готовы! вот курманка стоит перед крыльцом», — отвечал гусар, указывая рукою в окно. Наконец загадка объяснилась: этот плетеный короб называется курманка; думаю, однако ж, тогда только, когда запряжен лошадьми, а без них он опять делается коробом. Как бы то ни было, но в нем должно мне ехать в штаб. Счастие! будь ко мне милостиво! Сделай, чтобы я не встретилась ни с кем из будущих моих сослуживцев! Я совсем не блистательным образом вступаю в полк!
Я села в свой короб, наполненный соломою; невзнузданные лошади побежали рысью, и ямщик во всю дорогу махал над ними длинным прутом и кричал: «Вью! вью! исс! исс!..» Видно, это их способ понуждать к бегу своих лошадей.
Луцк. Приехав в этот город, я остановилась, по обыкновенно всех проезжих и приезжих, в корчме; оделась, как будто в строй, и пошла явиться к
