предложить ему стрѣляться со мною; но опасеніе подвергнуть Ста̀нковича отвѣтственности, удержало меня. Я отложила сдѣлать этотъ вызовъ, какъ возвращусь изъ Тарнополя; тогда мы съѣдемся на границѣ. Между тѣмъ я сказала, что теперь онъ воленъ говорить что хочетъ, потому что я одинъ здѣсь, окруженъ Поляками, и за границею своего государства. Пока я говорила, онъ подалъ мнѣ билетъ съ вѣжливою уклонкою, и протянувъ ко мнѣ руку сказалъ, что проситъ моей дружбы; но я отвела его руку своею, отвѣчая, что послѣ всего услышаннаго отъ него, я не имѣю желанія быть его другомъ. Онъ поклонился, проводилъ до дверей, и мы разстались.
Я отправилась далѣе. Ста̀нковичъ приказалъ мнѣ, что если не отыщу бѣжавшихъ гусаръ нашихъ въ Тарнополѣ, то должна буду проѣхать въ Броды.
Въ Тарнополѣ стоитъ Литовскій уланскій полкъ. Командиръ его, князь Вадбольскій послалъ вмѣстѣ со много въ Броды одного изъ своихъ офицеровъ. Пріѣхавъ въ это мѣстеч-
предложить ему стреляться со мною; но опасение подвергнуть Ста́нковича ответственности удержало меня. Я отложила сделать этот вызов, как возвращусь из Тарнополя; тогда мы съедемся на границе. Между тем я сказала, что теперь он волен говорить, что хочет, потому что я один здесь, окружен поляками и за границею своего государства. Пока я говорила, он подал мне билет с вежливою уклонкою, и протянув ко мне руку сказал, что просит моей дружбы; но я отвела его руку своею, отвечая, что после всего услышанного от него, я не имею желания быть его другом. Он поклонился, проводил до дверей, и мы расстались.
Я отправилась далее. Станкович приказал мне, что если не отыщу бежавших гусар наших в Тарнополе, то должна буду проехать в Броды.
В Тарнополе стоит Литовский уланский полк. Командир его, князь Вадбольский, послал вместе со много в Броды одного из своих офицеров. Приехав в это местеч-
