дѣйствіяхъ и теперешнемъ положеніи арміи, и наконецъ, прощаясь, наговорилъ мнѣ много лестнаго, и въ заключеніе сказалъ, «что Россія не дошла бы до крайности отдать Москву, еслибъ въ арміи были все такіе офицеры какъ я.» Подобная похвала, и отъ такого человѣка какъ Мансуровъ, вскружила бы голову хоть-кому, а мнѣ и подавно. Мнѣ, которую ожидаетъ тма толковъ, заключеній, предположеній и клеветъ, какъ только полъ мой откроется! Ахъ, какъ необходимо будетъ мнѣ тогда свидѣтельство людей подобныхъ Мансурову, Ермолову и Коновницыну!...
действиях и теперешнем положении армии и наконец, прощаясь, наговорил мне много лестного и в заключение сказал, «что Россия не дошла бы до крайности отдать Москву, если б в армии были всё такие офицеры, как я». Подобная похвала и от такого человека, как Мансуров, вскружила бы голову хоть кому, а мне и подавно. Мне, которую ожидает тьма толков, заключений, предположений и клевет, как только пол мой откроется! Ах, как необходимо будет мне тогда свидетельство людей, подобных Мансурову, Ермолову и Коновницыну!..
За Казанью начинаются лѣса обширные, густые, дремучіе и непроходимые; зимою, большая дорога, идущая черезъ нихъ, такъ же узка, какъ и всякая проселочная; послѣднія еще имѣютъ преимущество передъ первою, потому что ими можно иногда
За Казанью начинаются леса обширные, густые, дремучие и непроходимые; зимою, большая дорога, идущая через них, так же узка, как и всякая проселочная; последние еще имеют преимущество перед первою, потому что ими можно иногда
