Утка, славная та птица,
Полетала, осмотрѣлась,
Увидала то колѣно
На волнахъ, на синемъ морѣ,
Приняла его за кочку
И сочла за дернъ зеленый.
Полетала, осмотрѣлась,
На колѣно то слетѣла,
И гнѣздо себѣ готовитъ,
Сноситъ яйца золотыя:
Шесть яицъ, всѣ золотыя,
А седьмое изъ желѣза.
Вотъ насѣдкой сѣла утка,
Грѣетъ выпуклость колѣна;
День, другой сидитъ насѣдкой,
Третій день сидитъ насѣдкой.
Мать воды вдругъ замѣчаетъ,
Мать воды, творенья дѣва,
Замѣчаетъ, что согрѣлась
Ея кожа, разгорѣлось,
Словно въ пламени, колѣно,
И всѣ жилы растопились,
Сильно двигаетъ колѣномъ,
Члены сильно потрясаетъ:
Въ воду яйца всѣ упали,
Въ волны моря покатились,
На куски разбились въ морѣ
И обломками распались.
Не погибли яйца въ тинѣ
И куски во влагѣ моря,
Утка, славная та птица,
Полетала, осмотрелась,
Увидала то колено
На волнах, на синем море,
Приняла его за кочку
И сочла за дерн зеленый.
Полетала, осмотрелась,
На колено то слетела,
И гнездо себе готовит,
Сносит яйца золотые:
Шесть яиц, все золотые,
А седьмое из железа.
Вот наседкой села утка,
Греет выпуклость колена;
День, другой сидит наседкой,
Третий день сидит наседкой.
Мать воды вдруг замечает,
Мать воды, творенья дева,
Замечает, что согрелась
Ее кожа, разгорелось,
Словно в пламени, колено,
И все жилы растопились,
Сильно двигает коленом,
Члены сильно потрясает:
В воду яйца все упали,
В волны моря покатились,
На куски разбились в море
И обломками распались.
Не погибли яйца в тине
И куски во влаге моря,
