вость Авторскаго краснорѣчія и нѣга Читателей осудятъ ли на вѣчное забвеніе дѣла и судьбу нашихъ предковъ? Они страдали, и своими бѣдствіями изготовили наше величіе, а мы не захотимъ и слушать о томъ, ни знать, кого они любили, кого обвиняли въ своихъ несчастіяхъ? Иноземцы могутъ пропустить скучное для нихъ въ нашей древней Исторіи; но добрые Россіяне не обязаны ли имѣть болѣе терпѣнія, слѣдуя правилу государственной нравственности, которая ставитъ уваженіе къ предкамъ въ достоинство гражданину образованному?.. Такъ я мыслилъ, и писалъ объ Игоряхъ, о Всеволодахъ, какъ современникъ, смотря на нихъ въ тусклое зеркало древней Лѣтописи съ неутомимымъ вниманіемъ, съ искреннимъ почтеніемъ; и если, вмѣсто живыхъ, цѣлыхъ образовъ представлялъ единственно тѣни, въ отрывкахъ, то не моя вина: я не могъ дополнять Лѣтописи!
Есть три рода Исторіи: первая современная, напримѣръ, Ѳукидидова, гдѣ очевидный свидѣтель говоритъ о происшествіяхъ; вторая, какъ Тацитова, основывается на свѣжихъ словесныхъ преданіяхъ въ близкое къ описываемымъ дѣйствіямъ время; третья извлекается только изъ памятниковъ, какъ наша до самаго XVIII века[1]. Въ первой
- ↑ Только съ Петра Великаго начинаются для насъ словесныя преданія: мы слыхали отъ своихъ отцевъ и дѣдовъ объ немъ, о Екатеринѣ I, Петрѣ II, Аннѣ, Елисаветѣ, многое, чего нѣтъ въ книгахъ.
