надоѣстъ платить мнѣ — я опубликую письма вашей супруги и всю послѣднюю сцену, т. е. какъ вы хотѣли попугать меня дуэлью и сами струсили моего выстрѣла въ туза.
— Но ваша собственная личность едва-ли выиграетъ въ общественномъ мнѣніи отъ этой публикаціи, замѣтилъ ему противникъ.
— О, что до этого, то будьте вполнѣ покойны! Я, впрочемъ, очень благодаренъ вамъ за вашу предупредительную заботливость о моей личности, говорилъ фонъ-Штернъ; но… видите-ли моя, личность очень удобно можетъ укрыться подъ сѣнь какого нибудь Х или У. А если и это окажется неудобнымъ, то я не задумаюсь выставить и свое полное имя, конечно съ самой благородной и возвышенной стороны. Письма могутъ быть помѣщены въ газетѣ, какъ достовѣрный фактъ, въ видѣ романа изъ нашей свѣтской жизни, и когда это сдѣлаетъ повсемѣстный скандалъ, то, могу увѣрить васъ честью, — я первый буду кричать повсюду, что это подлость, — украсть у человѣка переписку, напечатать ее и скрыть
надоест платить мне — я опубликую письма вашей супруги и всю последнюю сцену, т. е. как вы хотели попугать меня дуэлью и сами струсили моего выстрела в туза.
— Но ваша собственная личность едва ли выиграет в общественном мнении от этой публикации, заметил ему противник.
— О, что до этого, то будьте вполне покойны! Я, впрочем, очень благодарен вам за вашу предупредительную заботливость о моей личности, говорил фон Штерн; но… видите ли моя личность очень удобно может укрыться под сень какого-нибудь Х или У. А если и это окажется неудобным, то я не задумаюсь выставить и свое полное имя, конечно с самой благородной и возвышенной стороны. Письма могут быть помещены в газете, как достоверный факт, в виде романа из нашей светской жизни, и когда это сделает повсеместный скандал, то, могу уверить вас честью, — я первый буду кричать повсюду, что это подлость, — украсть у человека переписку, напечатать ее и скрыть
