— Ну, какія тамъ способности! Просто желаніе. А подумай, какъ это будетъ хорошо! Женихъ на войнѣ, невѣста ухаживаетъ за ранеными, можетъ быть, за нимъ же самимъ…
— Что ты, Фофочка? зачѣмъ Андрюша будетъ раненъ? Богъ милостивъ!
— Я такъ, къ примѣру. Какъ жаль, что у меня нѣтъ жениха въ арміи!
Лиза не поддержала разговора, а Фофочка задумалась, вѣроятно, о томъ, какъ хорошо было бы, если бы она имѣла сражающагося жениха. Въ залѣ ихъ встрѣтилъ Кириллъ, выходившій изъ комнаты матушки Деворы. Садъ онъ покинулъ раньше нашихъ дѣвицъ. Теперь онъ будто не видѣлъ ихъ, такъ что столкнулся носъ къ носу. Вмѣсто извиненія онъ сказалъ зачѣмъ то очень громко:
— Можете меня поздравить: я иду въ добровольцы.
— Какъ? — воскликнули обѣ дѣвушки вразъ.
— Такъ же, какъ обыкновенно идутъ. Вмѣстѣ съ Антономъ Казиміровичемъ.
— Онъ тоже идетъ?
— Идетъ! Онъ сегодня самъ не свой, даже поблагословился у тети Деворы… Объявили манифестъ, — вотъ онъ съ ума и сходитъ. Наша игуменья тоже молодецъ: такъ храбрится, что мое почтенье. Обѣщалась поговорить съ мамой, чтобы меня отпустила…
— А отъ Андрея Ивановича ничего не получалъ Антонъ Казиміровичъ?
— Нѣтъ, кажется, ничего.
— Они тамъ еще?
— Тамъ. Восторженны оба необычайно…
Лиза прошла въ комнату игуменьи, а Фофочка стояла съ широко раскрытыми глазами, молча, будто онѣмѣла.
— Ну, какие там способности! Просто желание. А подумай, как это будет хорошо! Жених на войне, невеста ухаживает за ранеными, может быть, за ним же самим…
— Что ты, Фофочка? зачем Андрюша будет ранен? Бог милостив!
— Я так, к примеру. Как жаль, что у меня нет жениха в армии!
Лиза не поддержала разговора, а Фофочка задумалась, вероятно, о том, как хорошо было бы, если бы она имела сражающегося жениха. В зале их встретил Кирилл, выходивший из комнаты матушки Деворы. Сад он покинул раньше наших девиц. Теперь он будто не видел их, так что столкнулся нос к носу. Вместо извинения он сказал зачем то очень громко:
— Можете меня поздравить: я иду в добровольцы.
— Как? — воскликнули обе девушки враз.
— Так же, как обыкновенно идут. Вместе с Антоном Казимировичем.
— Он тоже идет?
— Идет! Он сегодня сам не свой, даже поблагословился у тети Деворы… Объявили манифест, — вот он с ума и сходит. Наша игуменья тоже молодец: так храбрится, что мое почтенье. Обещалась поговорить с мамой, чтобы меня отпустила…
— А от Андрея Ивановича ничего не получал Антон Казимирович?
— Нет, кажется, ничего.
— Они там еще?
— Там. Восторженны оба необычайно…
Лиза прошла в комнату игуменьи, а Фофочка стояла с широко раскрытыми глазами, молча, будто онемела.
