Всякій разъ, что Флоръ Эмилій быстро достигалъ противоположной, изъ того же краснаго съ блескомъ камня, стѣны онъ такъ стремительно оборачивалъ обратно свое поблѣднѣвшее лицо и столь звонкіе, столь непохожіе на обычную легкость его походки, шаги, что старикъ рабъ и нѣмой мальчикъ, сидѣвшій на полу, вздрагивали каждый разъ и взмахивали глазами, когда края голубой одежды господина задѣвали ихъ слегка при оборотахъ.
Утомившись какъ бы отъ метаній, онъ выслалъ старика, покачавъ головой съ закрытыми глазами въ знакъ отказа выслушивать хозяйственные доклады. Мальчикъ, подползши къ сидящему, поцѣловалъ ему колѣно, смотря въ глаза. Свистнувъ большого водолаза, они трое прошли въ садъ, гдѣ опять ходили другъ за другомъ: госпо-
Всякий раз, что Флор Эмилий быстро достигал противоположной, из того же красного с блеском камня, стены он так стремительно оборачивал обратно свое побледневшее лицо и столь звонкие, столь непохожие на обычную легкость его походки, шаги, что старик раб и немой мальчик, сидевший на полу, вздрагивали каждый раз и взмахивали глазами, когда края голубой одежды господина задевали их слегка при оборотах.
Утомившись как бы от метаний, он выслал старика, покачав головой с закрытыми глазами в знак отказа выслушивать хозяйственные доклады. Мальчик, подползши к сидящему, поцеловал ему колено, смотря в глаза. Свистнув большого водолаза, они трое прошли в сад, где опять ходили друг за другом: госпо-
