— Это позорно, слышишь, Иванъ, позорно, какъ этотъ человѣкъ со мной говоритъ, — прошептала она Ванѣ и пробѣжала наверхъ. Ваня хотѣлъ проститься со Штрупомъ и, постоявъ нѣкоторое время на лѣстницѣ, спустился въ нижній коридоръ; тамъ, у дверей въ ложу, стоялъ Штрупъ съ офицеромъ.
— Прощайте, Ларіонъ Дмитріевичъ, — дѣлая видъ, что идетъ къ себѣ наверхъ, проговорилъ Ваня.
— Развѣ вы уходите?
— Да вѣдь я былъ не на своемъ мѣстѣ: Ната пріѣхала, я и оказался лишнимъ.
— Что за глупости, идите къ намъ въ ложу, у насъ есть свободныя мѣста. Послѣднее дѣйствіе — одно изъ лучшихъ.
— А это ничего, что я пойду въ ложу: я вѣдь незнакомъ?
— Конечно, ничего: Гольбергъ — препростые люди, и вы же еще мальчикъ, Ваня.
Пройдя въ ложу, Штрупъ наклонился къ Ванѣ, который слушалъ его, не поворачивая головы:
— И потомъ, Ваня, я, можетъ быть, не буду бывать у Казанскихъ; такъ, если вы не прочь, я буду ~ очень радъ всегда васъ видѣть у себя. Можете сказать, что занимае-
— Это позорно, слышишь, Иван, позорно, как этот человек со мной говорит, — прошептала она Ване и пробежала наверх. Ваня хотел проститься со Штрупом и, постояв некоторое время на лестнице, спустился в нижний коридор; там, у дверей в ложу, стоял Штруп с офицером.
— Прощайте, Ларион Дмитриевич, — делая вид, что идет к себе наверх, проговорил Ваня.
— Разве вы уходите?
— Да ведь я был не на своем месте: Ната приехала, я и оказался лишним.
— Что за глупости, идите к нам в ложу, у нас есть свободные места. Последнее действие — одно из лучших.
— А это ничего, что я пойду в ложу: я ведь незнаком?
— Конечно, ничего: Гольберг — препростые люди, и вы же еще мальчик, Ваня.
Пройдя в ложу, Штруп наклонился к Ване, который слушал его, не поворачивая головы:
— И потом, Ваня, я, может быть, не буду бывать у Казанских; так, если вы не прочь, я буду ~ очень рад всегда вас видеть у себя. Можете сказать, что занимае-
