чины поснимали пиджаки и въ жилетахъ, поверхъ цвѣтныхъ рубашекъ, красные и осовѣвшіе, громко смѣялись, говоря и икая. Солнце сквозь раскрытую дверь блестѣло черезъ стеклянную горку на ярко пылавшихъ лампадкахъ и дальше, въ сосѣдней комнатѣ, на крашеныхъ клѣткахъ съ канарейками, которыя, возбуждаемыя общимъ шумомъ неистово пѣли. Поминутно гнали собакъ, лѣзшихъ со двора, и дверь на блокѣ, на минуту задерживаемая босой ногой Фроськи, хлопала и визжала; пахло малиной, пирогами, виномъ и по̀томъ.
— Ну, посудите сами, наказываю ему отвѣчать телеграммой въ Самару, а онъ хоть бы слово!
— Сначала на погребъ, обдавши спиртомъ, снести, а ужъ на другой день съ дубовой корой варить, — очень выходитъ вкусно.
— На Вознесенье громовскій отецъ Василій прекрасную рѣчь сказалъ; «блаженны миротворцы — потому и вы о Чубыкинской богадѣльнѣ помиритесь и попечителю долги простите и отчета не спрашивайте!» — смѣху подобно!..
— Я говорю — 35 рублей, а онъ мнѣ даетъ 15…
чины поснимали пиджаки и в жилетах, поверх цветных рубашек, красные и осовевшие, громко смеялись, говоря и икая. Солнце сквозь раскрытую дверь блестело через стеклянную горку на ярко пылавших лампадках и дальше, в соседней комнате, на крашеных клетках с канарейками, которые, возбуждаемые общим шумом неистово пели. Поминутно гнали собак, лезших со двора, и дверь на блоке, на минуту задерживаемая босой ногой Фроськи, хлопала и визжала; пахло малиной, пирогами, вином и по́том.
— Ну, посудите сами, наказываю ему отвечать телеграммой в Самару, а он хоть бы слово!
— Сначала на погреб, обдавши спиртом, снести, а уж на другой день с дубовой корой варить, — очень выходит вкусно.
— На Вознесенье громовский отец Василий прекрасную речь сказал: «блаженны миротворцы — потому и вы о Чубыкинской богадельне помиритесь и попечителю долги простите и отчета не спрашивайте!» — смеху подобно!..
— Я говорю — 35 рублей, а он мне дает 15…
