блять женщинъ? — оралъ въ красномъ жилетѣ, бросивъ гитару.
Дурная примѣта,
Повѣрь мнѣ, все это.
Допѣвала одна свой менуэтъ маленькая Нинонъ.
Франсуа дрался на шпагахъ съ актеромъ. Колета вопила: «Жофруа, Жофруа»… Собака лаяла. «Я раненъ!» воскликнулъ актеръ, падая на стулъ. — «Идемте», крикнулъ мнѣ другъ Франсуа, увлекая и того что-то еще кричавшаго за рукавъ кафтана на улицу, гдѣ было почти свѣтло.
Служба у герцога де-Сосье была конечно труднѣе жизни у госпожи де-Томбель, такъ какъ на весь, хотя вполовину заколоченный, но все таки большой домъ былъ кромѣ меня только еще Матюренъ, лѣнивый, сонный и прожорливый, прямо изъ деревни, и хотя старый герцогъ не особенно гнался за чистотою, хотя въ нашихъ дѣлахъ намъ помогалъ молодой хозяинъ, дѣла было по горло, ѣды въ обрѣзъ, одежда поношенная съ чужого плеча, и спали мы съ 11 часовъ
блять женщин? — орал в красном жилете, бросив гитару.
Дурная примета,
Поверь мне, всё это.
Допевала одна свой менуэт маленькая Нинон.
Франсуа дрался на шпагах с актером. Колета вопила: «Жофруа, Жофруа»… Собака лаяла. «Я ранен!» воскликнул актер, падая на стул. — «Идемте», крикнул мне друг Франсуа, увлекая и того что-то еще кричавшего за рукав кафтана на улицу, где было почти светло.
Служба у герцога де-Сосье была конечно труднее жизни у госпожи де-Томбель, так как на весь, хотя вполовину заколоченный, но всё-таки большой дом был кроме меня только еще Матюрен, ленивый, сонный и прожорливый, прямо из деревни, и хотя старый герцог не особенно гнался за чистотою, хотя в наших делах нам помогал молодой хозяин, дела было по горло, еды в обрез, одежда поношенная с чужого плеча, и спали мы с 11 часов
