его были распускаемые турками слухи о побѣдахъ союзниковъ въ Крыму. Князь Бебутовъ считалъ подобное бездѣйствіе Касумъ-хана наиболѣе для насъ выгоднымъ и даже болѣе желательнымъ, нежели переселеніе этого хана въ наши предѣлы; послѣднее обстоятельство могло поссорить насъ со многими вліятельными лицами изъ нашихъ курдовъ и изъ переселившихся въ наши предѣлы изъ Карсскаго пашалыка, среди которыхъ были родственники Касумъ-хана, имѣвшіе къ нему семейную вражду[1].
Такой политики придерживался Касумъ-ханъ до конца войны; видя, что мы врядъ-ли удержимъ за собой по окончаніи войны Карсскій пашалыкъ, онъ къ концу кампаніи открыто перешелъ на сторону турокъ и переселился въ Мушскій пашалыкъ, почему, 10 марта 1856 года, Государь Императоръ повелѣлъ снять съ Касумъ-хана чинъ полковника и исключить его изъ списковъ русской арміи[2].
Курды Касумъ-хана не послѣдовали за нимъ, а продолжали оставаться въ Карсскомъ пашалакѣ, уклоняясь отъ всякихъ сношеній съ турками; съ большой охотой поступали они на службу въ нашу курдскую милицію и въ тоже время не давали туркамъ ни одного всадника. При сдачѣ Карса, въ составѣ его гарнизона
