въ сущности только согласія ихъ на названіе аширета, или части такового, извѣстнымъ номеромъ полка, а будущія условія военной службы и ея тягости являлись, въ глазахъ курдовъ, чѣмъ-то весьма отдаленнымъ и неопредѣленнымъ.
Зимой 1891 года по Курдистану было разослано приказаніе, гласившее, что старшины (или старшіе ихъ сыновья), обѣщавшіе выставить отъ своего аширета всадниковъ въ конницу Гамидіе, вызываются къ маю мѣсяцу въ Константинополь, и дѣйствительно, въ маѣ нѣсколько десятковъ курдскихъ главарей были отправлены изъ Трапезонда (сборнаго пункта) въ Константинополь, гдѣ они и оставались около 4-хъ недѣль.
За это время турецкое правительство въ Константинополѣ сдѣлало все, чтобы возможно теплѣе и шире обласкать представителей непокорнаго курдскаго населенія, разсчитывая возможно дѣйствительнѣе расположить ихъ въ свою пользу, а равно и въ пользу идеи формированія конницы Гамидіе[1].
Представляясь султану, главари курдовъ подтвердили цифры обѣщанныхъ ими Зекки-пашѣ всадниковъ; нѣкоторые изъ нихъ не удержались и отъ еще большаго преувеличенія. Милости султана къ такимъ сговорчивымъ и податливымъ главарямъ выразились
- ↑ Съ курдскими старшинами и ихъ людьми турецкое правительство, въ теченіе всего времени пребыванія ихъ въ столицѣ, положительно няньчилось, изыскивая и примѣняя всевозможные способы къ ихъ ублаженію. Ихъ два раза (на парадѣ и во дворцѣ) представляли султану.
